Тропиканка. Книга 1

Об этом давно мечтал Гаспар: чтобы завтракать с кем-то вдвоем, путешествовать вместе, ходить на матчи. Ему надоело жить одному. Летисия скоро устроит свою судьбу с Франсуа, дети вот-вот вылетят из гнезда. Ему грозило ужасающее одиночество. Но утро он начал не с кофе, а с долгого страстного поцелуя. Вот тут и раздался злополучный звонок в дверь.

— Не открывай, пусть проваливают! — сказал Гаспар, не выпуская Эстелу из объятий.

Но она все-таки набросила его халат и поспешила открыть, потому что должны были принести свежие газеты, которые заказал Гаспар. На пороге стоял Альвару. Увидев их вдвоем, он расплылся в улыбке.

— Я только зашел сообщить, что все улажено, сеньор Веласкес. Но вы, наверное, уже все знаете, Эстела вам рассказала.

— Знает, знает! Еще бы ему не знать, — ехидно ответила Эстела.

Она сразу все поняла, как только увидела Альвару. Какой же она была доверчивой дурочкой, как просто Гаспар ее провел и купил за этот контракт. Эстела никогда не верила в чудеса, все продается, все покупается. Теперь она в этом еще раз убедилась. А Гаспар, видя, что она вот-вот расплачется от обиды и унижения, в гневе затопал босыми ногами и закричал на Альвару:

— Идиот! Зачем ты пришел сюда? Убирайся вон!

Перепутанный Альвару вмиг исчез, а расстроенный, виноватый Гаспар бросился к Эстеле. Ведь он сделал это для ее же блага. Хотя путь в ад, как известно, вымощен благими намерениями. Эстела лихорадочно собирала свою сумочку, собираясь уйти. Но Гаспар запер дверь и стал возле нее стражем, давая понять, что не отпустит ее.

— Любовь моя, выслушай меня! Я всегда говорил тебе, что ты талантлива, но без протекции, поддержки сейчас трудно добиться успеха. Что поделаешь, такое время.

— Я ненавижу ложь, Гаспар, и насилие. А самое изощренное и гнусное насилие — то, которое творится с помощью денег. Своими деньгами ты опутал меня, как сетью. Отпусти меня, я хочу побыть одна.

И Эстела вырвалась на свободу и с облегчением покинула его. Гаспар всерьез обиделся. Что он сделал плохого? Без всякой корысти помог женщине, попавшей в беду, найти работу. За это его обвинили во лжи и подлости. Нет, с него довольно! Он решительно не может понять эту бедную, но очень гордую сеньориту. Гаспар часто помогал людям, но никто еще не презирал его за это. Он больше не будет бегать за Эстелой. На свете так много красивых и покладистых женщин.

* * *

На аэродром Гаспар прибыл мрачнее тучи. Даже когда проигрывала любимая команда, он так не злился. Его несправедливо обидели. А ведь счастье было так близко, он даже прожил несколько счастливых часов. Неудачи обступили его. Да и Витор оказался упрямее, чем он предполагал. Гаспар не привык терпеть такие сокрушительные поражения на всех фронтах — любовном и семейном.

Он уже собирался отдать распоряжение летчикам, как вдруг заметил Витора. Тот шагал к самолету с независимым, чуть небрежным видом, давая понять деду, что он подчинился его злой воле, но остался при своем мнении. Гаспар обрадовался, как ребенок, и бросился навстречу внуку. Хотя бы в этом ему повезло. Как счастлива будет Летисия.

Он готов был просить прощения у внука. Все таки он обидел парня, выставил его из дома, пригрозил оставить без помощи. Эстела уже кое-чему научила его. Гаспар давно забыл, что такое чувство вины перед ближними. Много лет он не испытывал ничего подобного. И вдруг стал бережней относиться к людям, замечать их обиды. Обычно он в дурном настроении обязательно наорал бы на летчиков, и они уже ждали этого. И напрасно. Гаспар молча переживал свои неудачи.

Еще несколько дней назад он не преминул бы отчитать внука и намекнуть, что безденежье кого угодно заставит смирить свою гордыню. А сейчас он обнял Витора, признался, что рад его видеть, и попросил прощения за свою грубость. Внук был так удивлен, что не сумел этого скрыть. Он собирался наказать деда молчанием, а вместо этого они разговорились, и всю дорогу обсуждали дела в фирме.

Гаспар был удивлен такими переменами в Виторе. Еще недавно он заявлял, что только старики могут целыми днями сидеть в офисе, подписывать бумаги, наблюдать за работами на верфи. А он не намерен убивать на это свои молодые годы. И вдруг Витор стал подробно расспрашивать его, какие новые заказы на корабли поступили за это время, не собираются ли они с Летисией подумать о модернизации старых типов пассажирских и рыболовецких судов, потому что спрос на них падает? Витор оказался довольно осведомленным в вопросах конкуренции, спроса и предложения. А Гаспар считал его полным профаном в их деле.

Дома Витора не ждали, поэтому его неожиданное появление произвело большой переполох. Летисия со слезами бросилась ему на шею, Нейде приготовила его любимое блюдо, Аманда прыгала от восторга.

— Мама, если бы я знал, что будет столько слез, я бы остался в Рио, — слегка поморщился Витор, отстраняя Летисию.

Но она простила ему и эту холодность, ироничность за то, что он назвал ее мамой. Обычно он с легкой насмешкой именовал ее донной Летисией.