Тропиканка. Том второй

— Понимаете, я собираюсь построить здесь парк, установить аттракционы. А вдруг призраку это не понравится, он решит, что я вторгаюсь в его владения. Знаете, как это бывает: рассердится и станет крушить оборудование, пугать посетителей. Вот я и хотел с ним договориться. Вы не могли бы устроить нам встречу?

Как ни странно, такая речь оказалась понятной донне Дивине, и, проникшись тревогами Франшику, она стала уверять его, что призрак этот вполне миролюбивый, а потом и вовсе заявила, что никакого призрака не существует.

— Я придумала его, — лукаво подмигнув, призналась она, — чтобы ко мне не приставали с расспросами о затонувшем паруснике и о той женщине, что я выхаживала.

— Женщина с парусника! Она спаслась? — выдал свой истинный интерес Франшику, и донна Дивина заподозрила его в обмане.

— Так ты тоже интересуешься той женщиной? — произнесла она грозно.

— Нет-нет! — поспешил исправить свою оплошность Франшику. — Просто мне говорили, что раз та женщина утонула, то она может иногда появляться вместе с призраком моряка.

— Да не утонула она! — вновь сменила гнев на милость донна Дивина. — Мой муж подобрал ее на берегу и принес к нам в дом. А я выходила ее. Она, бедняга, все искала своего ребенка, который точно утонул.

— Ребенок? Нет… — пробормотал Франшику; но вспомнив свою давешнюю ошибку, спросил как бы невзначай: — А кто искал эту женщину и зачем?

— Да недавно двое рыбаков приходили. Один такой странный… Как же его звали-то?.. Бом Кливер! Да, такое смешное имя…

— И что они хотели узнать о той женщине? — нетерпеливо спросил Франшику.

— Зачем-то им нужен был ее адрес. Я дала им ее письмо…

— Вам известен ее адрес?! — опять не сдержался Франшику. — А мне вы могли бы его дать? Меня очень заинтересовала эта история.

— Нет, письмо те рыбаки забрали с собой…

— Спасибо вам огромное, донна Дивина! Вы не представляете, насколько помогли мне! Господи, какое счастье!

Дивина посмотрела на гостя с сожалением: такой симпатичный парень и, к сожалению, сумасшедший.

* * *

Отыскать рыбака по имени Бом Кливер не составило никакого труда, потому что на всем побережье он был единственный, и к тому же Франшику его знал лично. Однако старый рыбак оказался весьма крепким орешком, который не по силам было расколоть даже изобретательному Франшику. С какой стороны ни заходил он, чтобы заставить старика проговориться, — все мимо. Кливер твердил, что к Дивине они с приятелем заходили выпить кофейку, и не более того. Ни о каком паруснике, а тем более о женщине они и слыхом не слыхали и, стало быть, расспрашивать об этом Дивину не могли. В общем, нафантазировала старуха, и точка.

Раздосадованный Франшику ушел от Кливера ни с чем, а тот срочно послал Питангу за Самюэлем.

— Этот парень точно из полиции! — заявил он приехавшему на зов Самюэлю. — Ему известен каждый наш шаг, он был у донны Дивины. Вообще, хотел бы я знать, на что он живет и каким образом появился в Форталезе!

Самюэль был весьма озадачен таким предположением Кливера: Франшику ему всегда нравился и более того — казался искренним и открытым. Но чем он занимается и откуда у него деньги на подарки сельчанам, действительно не знал никто.

— Не похоже все-таки, чтобы он был из полиции, — высказал свои сомнения Самюэль. — Этот парень часто бывает в поселке, ему нравится дочка Рамиру. Ничего подозрительного за ним не было замечено.

— А я думаю, дочка Рамиру — только предлог, чтобы быть поближе к тебе и наблюдать за тобой. Он и у нас в баре частенько крутится…

— Не знаю, не знаю, — в задумчивости произнес Самюэль. — Если Франшику и не полицейский, то уж точно он гоняется за проклятым кладом.

Глава 6

Расстроив свадьбу деда, Витор недолго праздновал победу, поскольку истина восторжествовала уже на следующий день. Суть недоразумений могла бы вскрыться и раньше, если бы Изабел после ухода партнеров Бонфиня не предалась медитированию, к которому ее приобщила Адреалина — большая специалистка в области йоги, астрологии, белой магии, а также древнего цыганского колдовства. Откуда у этой хиппующей бродяжки были такие познания, Изабел не интересовало, просто она использовала любые средства, чтобы активизировать угасающую любовь Бонфиня. А Адреалина как раз и предлагала такой комплекс медитаций, в результате которого Изабел должна была стать неотразимой, а Бонфинь, соответственно, должен был воспылать юношеской страстью к жене.

И вот пока Изабел усердно занималась медитацией, Оливия рассказывала отцу о сердечном приступе, случившемся с его другом, а заодно и о причине этого приступа.

Естественно, Бонфинь очень расстроился и, всей душой переживая за Гаспара, думал только об одном: неужели же Эстела, казавшаяся воплощением любви и добродетели, на самом деле являлась коварной лицемеркой? Занятый этими мыслями, он остался равнодушным к прелестям супруги. Таким образом, медитации пошли насмарку, чары не подействовали.