Тропинка в дивный сад

Занавеской пурги убаюкана снежная память,
одинокость мечты превозносит непрожитый миг.
В нежном городе снов расстоянье измерить шагами
невозможно-легко, словно пламя расплавит шаги.

Снова ночь переходит границы земного уклада,

снова снег за окном воскрешает любви голоса.
В нежном пламени губ поцелуйная зреет соната
невозможно-легко, словно время парит на весах.

Я скажу тебе слово, которому нет назначенья,

кроме нежного-нежного-нежного-нежного сна,
бесконечного сна, бесконечного снега свеченья
невозможно-легко, словно первая в жизни весна.

«Звенела ночь… В ушах метался шар…»

Звенела ночь… В ушах метался шар,
на стенки черепа пугливо натыкаясь…
По комнатам, рассеянно шатаясь,
бродил кошмар.

Маячил бред… Не накреняя губ,

оцепленных метельной лихорадкой,
он чью-то тень высвечивал украдкой
и гнул дугу.

Потерян ключ… Настройщик удручен,

он слышит, что рояль звучит нечисто…
Но не в ответе за режим артиста
ничей поклон.

«Боль моя!..»

Боль моя!
Капризный ветер
гасит чувственные свечи
дружбы и тепла…

Свет не вечен,

снега плечи
окрыляет каждый вечер
боль моя…
…Пришла?

«Она пришла – и я воскрес, не помня пытки…»

Она пришла – и я воскрес, не помня пытки
ее волос, ее небес, ее улыбки…

Она вошла – и я забыл, откуда родом

моя печаль, моя тоска, моя невзгода…

Она искала – и нашла, и ей не нужно

земного дня, земного сна, земного мужа…

Я все учел и все пойму, но только дайте

в полночный час при свете глаз сказать «Прощайте…»

«Она не хочет уходить…»

Она не хочет уходить,
моя зима, моя находка…
Я как утопленная лодка
у снежной бури на груди!

И бесконечной чередой

взмывают волны – и стекают…
Но памяти не окликают
и не грозят уже бедой.

Как будто жизнь – уже прошла,

а смерть – еще не наступила:
пришла, погладила, спросила —
и усомнившись – отошла.

«Не забегай, не убегай, не слушай ветра!..»

Не забегай, не убегай, не слушай ветра!
последним снегом дышит май, последним снегом…

Я не хочу, я не хотел такой свободы!

пуржит, пуржит над перекрестком непогода…

Ты поглотил мой срок, мой путь, апрельский ветер!

твоим порывом задохнусь, как первой встречей…

Не дай мне сдохнуть от тоски, погода мая!

я так желал ее руки, и так желаю…

Пойми, ветрюга, я не зверь, я весь из глины!

я не хочу таких потерь, бесполовинных…

«Много…»

Много
дней
и ночей
шел я
к тебе
навстречу —
не узнавая
прохожих,
не ведая
чисел
и лет.
Теперь
из моих
шагов
можно
сложить
к
о
л
о
к
о
л
ь
н
ю
—
и слушать,
как ты играешь
путь мой
без нот, наизусть.

что говоришь ты, Мона?

что поют твои руки?
твой неотступный взгляд
всегда в мою сторону светит,
где б ни стоял я молча,
картину твоей улыбки
в душе воскрешая…