Тропинки к паучьим гнездам

А началось все с личного секретного письма Джона Кеннеди Шарлю де Голлю. Президент США предупреждал французского коллегу о том, что в высших эшелонах власти республики действует «агент Кремля». Это стало известно после того, как в ЦРУ появился Анатолий Голицын — перебежчик с Лубянки, «выбравший свободу» в 1961 году в Хельсинки. Выдав Филби, Берджесса и Маклина — ценнейших британских агентов КГБ, Голицын поднял настоящую волну шпиономании в Америке и Великобритании. Затронули разоблачения Голицына и Францию.

Послание Кеннеди поначалу было воспринято в Елисейском дворце не без скепсиса. Генерал де Голль, традиционно не доверявший американцам, подозревал, что за тайными демаршами Кеннеди скрывается стремление оказать давление на Францию. Однако представитель французского президента, генерал де Ружмон, директор Второго бюро французского Генштаба (разведка), незаметно, без ведома министерства обороны и посольства Франции в США, отправился в Америку. После нескольких встреч с Голицыным и со специалистами из штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли француз вернулся домой в полной панике: оказывается, не только в министерстве обороны, но и на площади Дофин, в святая святых НАТО, вот уже много лет окопался и активно действует советский разведчик.

Секретный доклад по итогам заокеанской поездки был передан из рук в руки Этьену Бюрен де Розье, генеральному секретарю Елисейского дворца. По указанию генерала де Голля в защищенном от прослушивания закрытом помещении в Елисейском дворце срочно собрались руководители французских разведслужб, которые пришли к решению создать рабочую группу из десяти опытнейших специалистов. Неделю спустя эта группа в полном составе улетела в Америку для более детальной разработки Голицына.

Лубянский перебежчик, не зная имени советского агента в Париже и его характерных примет, должен был перелопатить огромное количество досье на потенциальных «агентов Кремля», которые ему предоставили французы. В присутствии американских офицеров Голицыну показывали личные дела на самых видных французских чиновников и военных, вплоть до министров и помощников президента. По поводу большинства кандидатур Голицын отвечал: «Может быть, и он!..» Американцы не скрывали улыбок: получалось, что едва ли не все окружение генерала де Голля — потенциальные «агенты Кремля». И тогда французы задумали устроить Голицыну проверку. Он утверждал, будто видел в Москве секретные досье, переданные в КГБ из НАТО неким агентом. Французские специалисты положили на стол перед Голицыным десять копий настоящих натовских документов, к которым нарочно прибавили две фальшивые. Перебежчик, не задумываясь, отложил в сторону поддельные документы и уверенно опознал документы подлинные. Сомнений не оставалось: лазутчик с Лубянки на самом деле обосновался в Париже и, вероятнее всего, в штаб-квартире НАТО…

В принципе, Жорж Пак, на досье которого остановился Голицын, никак не походил на человека, способного работать на Советы. Блестяще образованный ученый и известный публицист, выходец из французской простонародной, провинциальной среды, совершил головокружительную карьеру. Окончил Высшую Нормальную школу — одно из наиболее престижных высших учебных заведений во Франции, где его однокашником был Жорж Помпиду, будущий премьер-министр и президент Франции. Под боевым псевдонимом Рене Версай Пак участвовал в антигитлеровском Сопротивлении в годы алжирской эмиграции. Затем был высоким чиновником во многих министерствах, в том числе и в министерстве обороны. Возглавлял Институт высших исследований по национальной обороне. Потом был назначен руководить пресс-службой посла Франции в НАТО, где имел доступ к самым секретным досье.

Двадцать лет он верой и правдой работал на КГБ. Связником и доверенным человеком Пака являлся советский агент по кличке «Алтын». По-настоящему Пак доверял только ему, и, поскольку Жорж обладал довольно сложным характером, было решено, что раздражать его по пустякам не стоит. Когда наступала нужда, где бы не находился агент, он приезжал и вступал в контакт с Паком.

Если намеченная встреча срывалась, страховкой служило контрольное рандеву. Обычно оно проходило 10-го, 20-го или 30-го числа каждого месяца в 9 часов утра на левом тротуаре шумной улицы Тампль в еврейском квартале. В случае форс-мажора из посольства звонили Жоржу Паку домой и просили его близких передать, что «звонила Грасиа». Это означало, что в тот же вечер Пак должен был оказаться опять же на улице Тампль, только с правой стороны тротуара. Если же у него самого появлялось что-либо срочное, он набирал из будки телефон советского посольства: «Это Жюльен, я хотел бы поговорить с месье Ваго». Следовал отзыв: «Простите, это ошибка». Резидентура КГБ уже знала, что вечером состоится новая встреча с Жоржем Паком в еврейском квартале…