Тропинки к паучьим гнездам

Исходов с острова было два — самолетом и паромом. О самолете не стоило даже думать, так как скоро, если не уже, все самолеты будут досматриваться на этапе взлета без объяснения причин. А это ловушка, из которой не спастись. Оставался паром! И единственный шанс Карташова выбраться — это то, что руководство советской базы не обратится за помощью к хозяевам Пиноса, не желая показать свою беспомощность, и постарается обойтись своими силами. А на тотальную блокировку острова резервов базы недостаточно. И в этом будет заключаться его шанс! Даже те, кто начнут работать по задержанию Карташева, по факту будут делать это нелегально, поскольку в противоположном случае им пришлось бы объяснять хозяину острова, Артуро Линсе, что выискивают представители, хоть и «дружественной», но иностранной разведки в гавани и аэропорту.

Пинос надо было покинуть в ближайшее время, но, что гораздо важнее, прежде где-то надежно укрыться. И он знал, где найдет единственный «контрреволюционный очаг» на острове Сосен…

В свое время в Гаване было 300 тысяч проституток. Когда Фидель Кастро пришел к власти, он всех их переселил на остров Пинос и организовал там сельскохозяйственные учреждения. Молодых красивых кубинок власти заставили копаться в земле, выращивая сельскохозяйственную продукцию для нужд Революционной Армии. Но именно проститутки были в числе первых, кто поддержал революцию. Они украшали свои комнатушки крохотными фото лидера повстанцев Фиделя Кастро, выпытывали в постели у офицеров правительственных войск и передавали в штабы партизан секретные сведения, вступали в отряды боевиков, сражаясь с оружием в руках.

В 1957 г. Гавану потрясла забастовка «жриц любви» — девушки наотрез отказывались принимать клиентов в знак протеста против казней пленных повстанцев. Протест имел такую силу, что уже через неделю тогдашний военный диктатор Батиста поспешно распорядился остановить расстрелы. Проститутки поддержали Кастро потому, что он заявил: в их занятии нет ничего позорного, девочки просто вынуждены кормить своих родителей и детей, а режим не дает им устроиться на нормальную работу. После разгрома Батисты, девушки, как скот, были вывезены на остров Пинос и использовались во благо Революции бесплатно. Убежать с острова было трудно. Как-никак море ведь надо было на чем-то пересечь.

Будучи беззлобными, веселыми и по натуре своей беззаботными, девочки не особенно жаловали представителей власти, хотя те часто пользовались их профессиональными (а вовсе не сельскохозяйственными) навыками. Частыми посетителями были не только революционеры, но и их «гости». Девушки с удовольствием предоставляли свои услуги, за это получали множество мелких преференций, дополнительные продовольственные пайки, пахучее мыло, цветные ленточки, которые были здесь на вес золота, а если повезет, бюстгальтеры из Союза, которые очень ценились кубинками.

Карташов знал одну из таких удивительных сельскохозяйственных коммун еще с 1960 года, когда приезжал сюда ненадолго, как «консультант по сельскому хозяйству». И некоторых девушек он, благодаря своей фотографической памяти, помнил очень хорошо — еще с Гаваны, когда тремя годами раньше был отправлен на Кубу в качестве британского туриста, любителя казино и смуглых веселых девочек. Тогда он консультировал кубинское революционное подполье, оценивая ситуацию. Гавана в то время кишела представителями различных спецслужб, бандитами и террористами разных мастей. ЦРУ лихорадочно вербовало всех, кто попадал под руку. Батиста, чувствуя, что пахнет жаренным, продался полностью США, превратив Кубу в один большой публичный дом для Америки (благо, девочки имелись на любой вкус и любых расцветок).

Самый крупный официальный публичный дом «Иллюминатор» находился в Старой Гаване. Карташов там был завсегдатаем, чтобы (и не без удовольствия), поддерживать свою «легенду». Он прекрасно помнил большой холл, лежащие там на столиках эротические журналы и фото девушек: черные, креолки, белые — любых возрастов и телосложения на самый привередливый вкус. Все девочки более или менее владели английским, и общение было легким. Да и на улицах Гаваны время от времени достаточно было задержать на какой-нибудь кубинке взгляд, и тут же следовало вертикальное покачивание кисти (специальный знак), к тебе подходили, лукаво шепча на ухо «Сеньор не желает?».

И вот теперь Карташов направлялся в эту «сельскохозяйственную коммуну». Он был в прекрасной физической форме и не сомневался, что сумеет достичь цели. От военной зоны на север в сторону гор Ла-Каньяда, где находилась коммуна, было километров 120, и он, передвигаясь короткими перебежками, питаясь фруктами и используя кокосовое молоко вместо воды, пустился в путь.

К многокилометровым марш-броскам ему было не привыкать. Его учили этому. Максимальная концентрация сил, обходиться сутками без сна, не теряя при этом бдительности, и краткие, но плодотворные, эпизоды глубокого и одновременно чуткого продуктивного сна.