Тропинки в волшебный мир

— А еще надо и то знать, в каком лесу какой гриб растет, — продолжал рассказывать дед Афанасий. — Ведь каждый из них свое дерево любит. Скажем, подосиновик так и зовется по дереву, подберезовик тоже; маслят и рыжиков — под сосной ищи, мокруху — под елью, рыжика и под сосной, и под елью найдешь, и только боровичок не спесив, он и под елкой, и под сосной, и под березой, и в дубняке растет. И опять лес для гриба много значит. Потные места в каждом лесу есть, а вот грибов не, везде найдешь. Зайди в ельник-зеленомошник — для гриба пустой лес, редко попадется лишь сыроежка.

В такой лес только за черникой да брусникой ходить, а не за грибами. А вот в молодом да редком ельнике и рыжиков наберешь, и груздей, и белые тут будут. Тоже будто ельник, а совсем другое, И в сосняке не в каждом грибы есть. Забредешь, к примеру, в сухой лишайниковый бор — грибов лучше не ищи. Разве только зелянка или рядовка попадется. Вересковый сосняк — тоже не грибное место, сосняк-зеленомошник — не то, а вот в молодом да редком сосняке и маслята, и рыжики, и волнушки, и белые будут. А самый грибной лес — это лиственные, где березки да осинки перемешаны, сухой лист да травка понизу. Тут уже всякие грибы будут. Только рыжика тут не ищи.

Я разные грибы не собираю, сразу из дому иду или за груздями, или за рыжиками. А уж куда идти — я знаю!

На минуту в сторожке сделалось тихо. Слышно было только, як дождь шептался за окнами. На улице стемнело, и Антипыч поставил на стол лампу. Первым нарушил тишину молодой грибник в синем свитере:

— Да, — протянул он, — грибы собирать тоже, оказывается, головой надо. Мы бегаем по всему лесу, как настеганные, что на глаза попало — то и в корзину. Да и где уж тут думать — торопимся, как бы кто кого не обогнал. А куда торопимся, и сами не наем. Вот, к примеру, у нас здесь, можно сказать, гибель сколько грибов: и сотой доли не выбираем. Однако жадничает народ. Чуть зорька — уж бегут в лес. Ну, это простительно тем, кто до работы а грибами ходит. Но ведь и старики, которые лет по пяти в колхозе не работают, тоже чуть свет бегут…

— А это не от жадности, — перебил его дед Афанасий. — Может, и сам замечал, что утром всегда быстрее корзину грибов наберешь, чем днем. Поэтому и спешит народ в лес пораньше. Утром гриб обмыт росой и блестит, как лаковый. Его далеко видно. И со старыми глазами мимо не пройдешь. А спадет роса — и спрячется гриб. Только красноголовый подосиновик да мухомор издалека увидишь, а остальные не скоро разглядишь, пока вплотную не подойдешь. А жадность теперь у людей, наоборот, пропала. Только вот собираем, поскольку живем в самом лесу, а из дальних сел из городу народу почти нет. Время ли не хватает у людей, охоту потеряли к этому. А бывало, и не так уж давно, в наших лесах большие заготовки грибов делали. Приемные пункты выезжали, прямо на месте и покупали грибы, тут их и солили. В город же готовые отправляли. У одной артели я лет пять кряду по сезонам засольщиком был.

А теперь соленые грибы только где-нибудь в деревне у бабки попробовать можно, а в магазинах и в столовых грибы не найти. Разлюбили артели и промысловые кооперации это дело, и сверху, видно, на них никто не нажмет. А так почему бы не заготовлять грибы, разве плохой продукт? В городе на такой товар покупатель всегда найдется. А сколько их по лесам пропадает — гибель. Иной прямо душа ноет, как жаль, а что сделаешь? Или, к примеру, сыроежки взять. Народ им брезгует, считает сыроежку малоценным грибом, а зря, гриб стоящий. А у нас их по чернолесью иной после дождичка столько высыпет — наступить некуда: и красные, и желтые, и синие, и зеленые, и алые, прямо в глазах рябит, все равно что не в лесу, а на ярмарке по щепному ряду идешь…

Дарья Ивановна внесла из сеней корзину с грибами и от нечего перебирать их для солки. Заметив, что многие грибы в корзине с цельными ножками, дед Афанасий упрекнул:

— Нехорошо так-то, Дарьюшка. Надо срезать корешки, в них самые семена, а ты их унесла.

— Да ведь и без того много их в лесу остается! — стала оправдываться хозяйка.

— Все одно нехорошо. Я вот старик, и то за каждым грибом наклонюсь и аккуратно ножичком подрежу — и лесу польза, и в корзине без земли чище…

Уснул я в этот вечер поздно, а грибники и совсем не ложились. Они все рассказывали друг другу разные лесные истории, одну занятнее другой, а перед рассветом ушли, прихватив недосказанное на дорогу. Не спал с ними всю ночь и Антипыч. Утром он пошел меня провожать.

— Да, — почему-то вздохнул он, когда мы сошли с крыльца, — много тут вчера про грибы старик Афанасий порассказал. Я хотя и сам мастер грибы собирать и немало за свою жизнь по лесу исходил, а узнал много нового. Интересный старик. Занятно он про грибы рассказывает. Спец по этому делу. Недаром у нас в селе его зовут грибным профессором. Из всего района у него самые лучшие грибы, всех ядренее! Он и солит их сам как-то по-особенному, ни одна женщина так не умеет!

Я простился с Антипычем недалеко от его кордона и пошел по сырой еще траве на пасеку, думая о грибном профессоре.