Тропинкой человека

Этим мама удовлетворилась. Считая сражение выигранным, вернулась к кухонным хлопотам. Ну и прекрасно.

Впрочем, я не обманывался: если в ближайшем будущем я сам — добровольно — не пойду на кухню, военные действия возобновятся. Не исключено, что за стол меня отволокут силой. Хотя… нет, навряд ли.

Близился рассвет, а с ним длинный ряд вызванных этим обстоятельством следствий. Вот зашуршал у входной двери отец, готовясь к походу на работу. Судя по звуку открывшейся в спальню двери, проснулась сестренка.

Так и есть: заспанная мордашка заглянула в зал, где я смотрел по телевизору новости, буркнула «привет» и скрылась в ванной.

Минуты через две меня удостоила вниманием мама. Оно и понятно: ей тоже пора на работу, а сын до сих пор не поел. Непорядок.

И точно! Началась все та же песня о вкусной и здоровой пище, на сей раз приправленная стенаниями о том, что кое-кто совсем, не любит, не уважает, не ценит и т. п. родную мать.

Я начал серьезно жалеть, что решил посетить отчий дом.

— Мам, я поем…. Поем, я тебе говорю! Все, иди уже. Вон Надьке дай задание, пусть меня проконтролирует.

Мама совету вняла и через секунду забарабанила в дверь ванной комнаты. Дальше все пошло как по маслу — успокоившаяся мать оделась и пошла по делам, не забыв, однако, крикнуть в закрывающуюся дверь: «Кеша, поешь!»

Кеша ответил согласным «Угу». Меня сейчас занимали совсем другие думы.

Только бы Старейшие протянули с нападением до рассвета! Пусть их отвлечет что-то иное, пусть они дадут Диме хотя бы один день!

Пусть они дадут хотя бы один день мне!

Я утешал себя мыслью, что непосредственной угрозы институту все-таки не прозвучала, даже зловредная Карини — и та не высказалась за НЕМЕДЛЕННОЕ избиение. Им надо как следует подумать, прежде чем решиться на такое. Надо все обсудить, потому что я — по их единодушному признанию, далеко не самый слабый вампир. И не самый сильный, если честно…

Спору нет, любой из Старейших меня в блин раскатает, но если я стану друдом, как угрожал…. Они должны это учитывать.

Еще я могу присоединиться к охотникам. Друд, воспитанный охотником, и имеющий за спиной поддержку его друзей, может воевать с Советом на равных. Стоят ли этого какие-то жалкие ученые? Старейшие наверняка придут к выводу, что лучше никого не трогать — и тогда все будет хорошо.

Господи, пожалуйста, пусть все обойдется!

— Пошли кушать, вампиреныш! — остановившись у входа в зал, Надя пребывала в хорошем настроении.

— Ты что, издеваешься?

— Ага! — она радостно осклабилась. — Пошли, посидишь рядом!

Посидеть рядом я был не против. Вслед за сестрой продефилировал на кухню, где взгромоздился на табурет.

— Рассказывай, чего новенького, — потребовала Надя, намазывая хлеб маслом.

Я пожал плечами. Столько всего произошло с той поры, когда мы откровенничали в последний раз, что трудно теперь было начать. А о последних событиях вообще говорить не хотелось: крепче спать будет.

— Кеш, ты ведь меня разыграл? На самом деле ты никакой не вампир, правда?

Ну что тут скажешь? Я скривился.

— Нет, ты ответь! Только правду!

— Вампир, — медленно произнес я, глядя в ее беспокойные глаза. — Какие тебе нужны доказательства?

— А ты укуси меня. Вот сюда, — она отбросила волосы назад, обнажив шею с ритмично пульсирующей под кожей жилкой.

Я с трудом отвел взгляд. Покачал головой.

— Если я это сделаю — ты умрешь: не смогу остановиться.

— …А ты уже убивал кого-нибудь? — спросила она после неловкого молчания. Спросила и сжалась в комочек: и страшно, и ответ услышать хочется!

— Нет, — утешил я. — Никого не убивал. — Потом вспомнил о передряге, в которую вляпался и добавил. — Пока.

Подступающий рассвет уже давал о себе знать: тело наливалось тяжестью, перед глазами плыло, в ушах потихоньку нарастал серебряный звон.

— Маме скажешь, я поел, — напутствовал я, поднимаясь. — Пойду лягу: можешь проверить, как я сплю.

По крайней мере сюда — они не пришли. Может быть, все еще образуется.

Я кое-как добрел до дивана и погрузился в сон.

Глава 51

Первое, что пришло в голову, когда я проснулся: Карини здесь!

— Есть хочешь? — спросила мама, едва я приподнялся с ложа.

Кто что, а зима — про валенки!

— Позже, — я уже шустренько топал в Надину комнату.

— Позже — это когда? — понеслось вслед.

Потом, мама, потом. Сначала дело — затем все остальное. Я потянул на себя закрытую дверь:

— На…

Надя сидела за письменным столом, заваленным учебниками и тетрадями. Мило щебетала с каким-то парнем. После моей реплики пара дружно обернулась. Ладно, Надя смотрит вопросительно, а ты-то чего уставился? Тока скажи, что мешаю!

— Привет, — вынужденно поздоровался я. Млин, зря зашел. Не вовремя. — Надя, как освободишься, скажи мне. Есть разговор.

— Ладно, — кивнула сестрица, продолжая выжидательно смотреть в мою сторону. Паренек рядом занимался тем же самым.

Чего пялишься? У-у, ухажер!

Неловка перебирая ногами, я сдал назад. Прикрыл дверь. Постоял перед ней, размышляя. Потом развернулся, ушел.

На кухне хозяйничала мама. Конечно, мое появление без внимания не осталось.

— Иди поешь, — обманчиво мягко сказала мать.