Тропой дружбы

И Блонди не нашел что возразить. Если бы Крис начал его уговаривать, его игра была бы проиграна. Парень просто ударил бы его и ушел.

— Значит, я надуваю Слоупа, и он остается в дураках, — сказал Блонди.

— Ошибаешься, — возразил мошенник. — Я предложил ему десять тысяч. И заплатил бы. Положил бы их в бумажник и засунул бы его ему в карман после того, как выгребу все из Кристабеля.

Блонди насторожился. Дело стало чуть-чуть проясняться.

— Посуди сам, если бы этот придурок получил больше десяти тысяч, что бы он стал с ними делать? — задал между тем вопрос Бонанза. — Они бы в два счета разлетелись из его рук. Да я бы повязал его и за половину этой суммы, если бы не рыжий мальчишка!

Скажу вам по секрету, мне ничуть не стыдно это писать.

— Паренек, кажется, довольно хитрый, — подтвердил Блонди.

— Подлый, — уточнил Крис. — А подлость и хитрость в данном случае одно и то же.

Наш приятель вроде стал понемногу возвращаться на свою тропу.

— Значит, ты бы дал этому остолопу десять тысяч, да?

— Говорю тебе, дал бы. Я хотел это сделать после того, как очищу Кристабель. Все это время мы держали бы его под наблюдением.

— И ты не стал бы бить его по голове?

— Думаешь, я такой дурак, чтобы разбрасываться трупами? — рявкнул Бонанза.

— Верно, убийство — игра для круглых дураков, — признал Блонди.

Он почувствовал себя лучше. Бонанза уже не казался ему скользким и грязным типом, а просто деловым человеком — твердым, проницательным и все такое — словом, бизнесменом, который так или иначе стремится сделать свое дело. Поэтому рискнул предположить:

— Кристабель, должно быть, чертовски богатая жила.

— Да, — не стал скрывать толстяк. — Она настолько богата, что, разработав ее, я смогу отойти от дел. Если, конечно, жилу не защемит. Такое ведь тоже может случиться. Но я хочу рискнуть. Я всю жизнь рисковал ради настоящей удачи, и, похоже, она пришла ко мне.

Казалось, он имел в виду именно то, что сказал, и Блонди поверил:

— Ладно, я назвал мою цену.

— И ты ее получишь, — пообещал Крис.

— Когда?

— Половину и половину.

— Половину в акциях сейчас и половину — в перспективе?

Бонанза усмехнулся:

— Половину наличными до и половину — после.

— Половину до чего?

— До того, как сделаешь свою работу.

— Какая это будет работа?

— Вотрешься в доверие к мистеру Эдварду Дюгану по прозвищу Слоуп, то есть к придурку. Можешь вести его туда, куда захочешь.

— Говоришь так, как будто подслушивал нас там, в ресторане.

— Я и без того знаю, что у кого на уме, — объявил Бонанза. — Твое дело — завести эту парочку в ловушку. Я ее устрою и скажу тебе, где и когда.

— И парнишку тоже?

— Да, и его тоже. Мне они оба нужны. Может, рыжий мне понадобится отдельно. Посмотрю. Если нет, пусть останется в связке с придурком. Он мал, но достаточно сообразителен, чтобы донести. Ты видишь, я просто хочу его спрятать.

— Хорошо, — кивнул Блонди, хотя уже не чувствовал себя спокойно. Он считал, что я еще слишком мал, чтобы вынести такой же удар дубинкой, какой они собираются нанести по крепкой башке Слоупа.

— Ну так как? — спросил Бонанза. — Согласен?

— Конечно согласен.

— За пятьдесят тысяч?

— Да, за пятьдесят тысяч.

— Сейчас достану половину из этого сейфа, вон он стоит, и отдам их тебе, — пообещал старый мошенник. — Но сначала давай пожмем друг другу руки, чтобы скрепить это дельце. — И он протянул ладонь.

Блонди тоже стал поднимать свою, но тут ему бросилась в глаза лапища Бонанзы — толстая, пухлая, блестящая от пота и с волосками на первых суставах жирных пальцев. Его неожиданно затошнило, и рука сама собой упала.

— Ты, кажется, валяешь дурака? — резко, будто ударив кнутом, взвился Бонанза. — Или пытаешься повысить цену?

— Нет, — сказал Блонди. — Ты чуть не поймал меня в сети, Бонанза, но благодаря Господу я раскусил тебя и ухожу от тебя подальше!

Крис не стал возражать. Просто отступил назад, сложил руки, и где-то вдали глухо дважды звякнул колокольчик. Мошенник стоял, покачиваясь с пятки на мысок, и молчал.

— Я, пожалуй, пойду, — буркнул Блонди и приподнял шляпу.

Бонанза не отозвался, и Блонди повернулся к дверям, чтобы уйти.

В этот момент она сама открылась, за ней появился человек с двустволкой, а за ним еще двое с ружьями, хотя было бы достаточно и одного дробовика в руках первого парня, готового спустить курок. Этот был не кто иной, как Билл Ларкин. Казалось, единственный глаз сверкал еще ярче, чем прежде.

— Взять его? — спросил Ларкин. — Я говорил тебе, что от него не будет толку.

— Минутку, — остановил его Бонанза и подошел к Блонди. — Видишь, как оно поворачивается? Я поймаю тебя где угодно. Может, тебе стоит подумать?

— Спасибо, — произнес Блонди. И, честное слово, я представляю, как на его худой шее кадык запрыгал вверх-вниз, когда он добавил: — Нет, я отказываюсь.

— Ну, тогда все, — подвел черту Крис и отвернулся к окну. Там он кого-то увидел на улице и стал махать ему рукой, приветствуя.

— Что нам делать с этим идиотом? — спросил Ларкин.

— Отведи его в заднюю комнату, — велел Бонанза.

— И так оставить?

— Нет, свяжи. Если сделает движение, тресни его. Меня не волнует, как и куда ты его треснешь.