Тропой флибустьеров(Очерки)

Так в знакомстве с жизнью и бытом лесных негров незаметно прошли четыре дня. На утро был назначен отъезд, а накануне Альбрехт устроил прощальный ужин. Не буду говорить о еде — она была не менее экзотична, чем обед в день приезда. И еще был импровизированный концерт — бурные эротические ритуальные танцы, глухой рокот тамтамов, тонкий голосок свирелей и мягкие, протяжные старинные песни не были похожи ни на что слышанное раньше. Человеческая радость и горе, голоса птиц и зверей легко угадывались в сложном полифоническом звучании инструментов, сделанных самими жителями поселка.

Провожать нас не пришел никто. Ранним утром мы вышли из хижины, где спал уставший от дневных забот вождь, а на окраине поселка нас уже поджидали старые знакомые и вновь тем же способом доставили в каноэ. Легкий толчок шеста о дно, прощальные взмахи руки — и лодка плавно входит в кустарник, надежно укрывающий островок прошлого от окружающего мира.

Но современность упрямо пробивается и сюда, а освоение сельвы, начатое правительством Суринама, безусловно, коснется этих затерянных в лесах потомков беглых рабов. Чтобы навсегда покончить с их изоляцией, бедностью и отсталостью. Молодое независимое государство полно оптимистических планов включить всех этих людей в строительство новой жизни. Сумеют ли адаптироваться, найти в ней свое место гордые и независимые лесные негры — вот в чем вопрос. А пока знакомство с ними — это путешествие в далекое прошлое. Интересное, но и печальное.

Бокситы и независимость

Возвращение в Парамарибо из джунглей было подобно чуду из сказки про Алису в Стране Чудес. Может быть, столица Суринама и не очень подходит для такого сравнения, в ней все же ощутимо чувствуется пульс жизни нашего времени. В городе возводятся современные дома из стекла и алюминия рядом с ветшающими деревянными виллами, небоскребы иностранных банков и корпораций, роскошные отели для богатых туристов. А в северной части столицы, где еще совсем недавно зеленели плантации кофе и цитрусовых, растет новый жилой район местной буржуазии.

История его появления — характерный штрих на портрете всей страны. Когда-то эта земля на самом берегу реки Суринам — свыше тысячи гектаров — принадлежала голландскому латифундисту, и он стриг солидные купоны с выращиваемого на ней урожая. Но постепенно земля истощалась, урожаи падали. Тогда-то он и решил выгодно распродать ее на участки под строительство домов. Цены оказались по карману лишь весьма и весьма состоятельным суринамцам. И вот теперь, спустя всего несколько лет, около сотни роскошных коттеджей из бетона, отделанных знаменитым деревом махагани, уже стоят на месте недавних плантаций.

Но прежде чем начать здесь строительство, надо было осушить близлежащие болотистые земли, провести дорогостоящие дренажные работы, дороги и коммуникации. Все это делала и проектировала фирма, принадлежащая молодому суринамцу Маршелу Мейеру. Познакомились мы случайно в аэропорту Виллемстада, столицы Кюрасао, ожидая рейс в Парамарибо.

Я заметил у него в руках какой-то проспект, изданный на английском языке в Москве, и мы разговорились. Оказалось, он летит домой из Советского Союза, где был на международном симпозиуме мелиораторов. В самолете Маршел много рассказывал о своей стране, о годах учебы в Голландии, о планах его фирмы на будущее. Вместе с ним побывали мы и в этом новом жилом районе, пока самом крупном его проекте.

— Но в сравнении с новым делом он выглядит довольно скромно, — с гордостью замечает Маршел. — Правительство заключило с нами контракт на подготовку площадки для расширения города Моэнго в районе добычи бокситов на востоке страны. Это будет второй по величине город с населением свыше ста тысяч человек, а то, что этот заказ исходит от правительства, накладывает на нас особую ответственность — мы ведь теперь независимая страна.

В Моэнго мне довелось побывать через несколько дней. Широченная автострада пролегла к нему от столицы через девственные леса, болота и десятки небольших рек. Если отвлечься на миг от окружающей природы и то и дело перебегающих дорогу экзотических животных, впечатление такое, будто едешь по современному автобану где-нибудь в Европе или Америке. Это и не удивительно: строили шоссе американцы и голландцы для транспортировки добытых бокситов в порт Ньив-Амстердам.

Сам Моэнго выгодно отличается даже от столицы своими красиво и необычно расставленными коттеджами, чистыми асфальтированными улицами, зеленью ухоженных газонов и другими благами городской цивилизации. Американская компания «АЛКОА» — полновластная хозяйка бокситных разработок — старалась для себя, обосновываясь здесь прочно и надолго. Но и суринамским рабочим, которых тут всего шесть тысяч, созданы условия намного лучшие, чем на других предприятиях страны. Расчет был простой: показать свою «щедрость» в сравнении с голландцами и избежать социальных конфликтов, заставить рабочих не думать ни о классовой борьбе, ни о национализации.