Тропой испытаний

Громко перекликались друг с другом сурки, радуясь весне, всюду копошились разные мелкие зверушки, совершенно не обращая на меня внимания. Обычно они коротко пискнут и тут же исчезнут среди камней, но сейчас даже и не думали прятаться. Наверное, вспомнив, как я когда-то оставлял им хлебные крошки, приветствовали меня посвистыванием и таращили бусинки глаз. Или по-своему прощались со мной, так как в общем-то я больше не собирался сюда возвращаться.

Когда я проезжал мимо тропы, ведущей к ранчо старого Динглберри, его нигде поблизости не оказалось.

В городок, где застрелили моего папу, мы с жеребцом вошли уже после захода солнца; свет виднелся только в порталах рудников да в салунах и барах, стоявших вдоль главной улицы.

Конь мой сильно устал, да и я тоже, поэтому мы сразу направились на конюшню. Старый Чолк возился еще там. Серого моего он хорошо знал — не хуже, чем меня, если не лучше.

— Привет, сынок! — улыбнулся он. — Давненько, давненько тебя не видел.

— Кто-нибудь в городе искал меня, Чолк?

— До меня пока ничего не доходило, сынок. Вот судья, тот немного побесился, а потом кое с кем еще уехал отсюда. Думаю, за тобой, сынок.

Он не задавал никаких вопросов, а я ничего ему не объяснял. Здесь люди быстро учатся не совать нос в чужие дела.

— Дай жеребцу овса. Он его заслужил.

— Сделаю, сынок, не беспокойся.

Старый Чолк смотрел, как я снимаю свои пожитки с седла и, если даже заметил, что сумки не очень легкие, то никак не отреагировал на это.

— Чолк, — обратился я к нему, — ты ведь хорошо знал моего папу.

— Знал, знал, как не знать. Редкой души человек был, земля ему пухом… хотя и не игрок…

— Он играл ради меня, Чолк. Я понял это слишком поздно. Папа хотел раздобыть побольше денег, чтобы послать меня в школу… Считал, что это единственный способ сразу решить все проблемы.

— Он мог бы пойти на рудник, — заметил Чолк, — или заняться каким иным делом.

— Теперь-то мне ясно: папа боялся, он чувствовал, что ему недолго осталось, за ним кто-то шел по следу… и не один… — Кстати, мне это кое-что напомнило. — Слушай, Чолк, ты не встречал здесь человека высокого роста, в длинном черном сюртуке, немного похожего на папу?

— Да, видел такого.

— Можешь сказать, когда?

— Он приехал в день, когда убили твоего отца. И уехал тем же вечером. А лошадь у него — загляденье!

— Спасибо, Чолк.

— Его рук дело?

— Похоже. Думаю, он кто-то из папиной семьи. Недавно меня судьба свела с ним. — Я махнул рукой в сторону юга. — Он, наверное, заявится и сюда. Может, даже будет спрашивать про меня.

— И что мне ему сказать?

— Ты меня не видел. Когда-нибудь мы с ним снова встретимся, но сначала мне надо кое-что уладить.

— Будь поосторожнее, сынок. Может, он просто странник, но крутой, очень крутой. В нем это сразу видно.

— Чолк, ты же знаешь про людей больше любого. Тебе с папой частенько доводилось разговаривать. Он случайно не говорил, откуда родом… — Я пнул носком сапога камешек. — Понимаешь, я, честно говоря, не знаю, кто я такой. Не знаю, почему этот человек убил папу, почему так хочет убить меня.

— Твой отец не любил болтать языком, сынок, но он был замечательный человек и настоящий джентльмен. Из хорошей семьи, сразу видно. Должно быть, откуда-то с Юга. Каролина или Джорджия. Я понял это по его акценту, хотя он его почти потерял. И гордый… Гордость южанина! Мне приходилось иметь дело с такими во время войны. Отличные парни! Они, конечно, ошиблись в выборе. Зачем понадобилось раскалывать Союз? Но парни — что надо! Точно как твой отец.

— Спасибо, Чолк. Пойду перекушу и на боковую.

— Лучше сначала присмотри себе местечко, сынок. В городе полно приезжих. Тут пошла хорошая руда, а у этих кладоискателей нюх — будь здоров. Учуют за тысячу миль.

— Чолк! Серого, пожалуй, лучше держи наготове. Если услышишь вдруг стрельбу, сразу же его седлай, ладно?

— Сделаю, сделаю. — Чолк подтянул ремень и сплюнул. — Береги себя, сынок, и дай тебе Бог удачи.

Сняв комнату и сложив там свои пожитки, я отправился в ресторан, но той знакомой девушки с веснушками там не оказалось — вместо нее пузатый мужик с закатанными рукавами и толстыми волосатыми руками принес мне еду, только и всего. Удовольствия, конечно, мало, но поужинал я неплохо, а что еще надо уставшему путнику?

Насытив свою утробу, я отправился на Блэр-стрит. В районе двух кварталов близ нее насчитывалось тридцать два притона, где можно было получить все, что пожелаешь — в смысле еды, выпивки или женщин: заведения «Большая Молли», «У бриллиантовозубой Лили», «Сказочная курица», «Микадо», «Бон тон», «У Лолы» и множество других, включая игорные дома на любой вкус.

Вот он я, иду по улице, набитый деньгами больше, чем любой вокруг, но, наученный горьким опытом, не показываю виду — пусть все думают, вон, мол, идет еще один бродяга. Смотри, совсем одичал, крутит головой, как на резиновой шее.