Тропой мужества

  Лейтенант обошел с проверкой все капониры. Окопы и ходы около них привели в годное состояние. Вооружение проверено и перепроверено. Побывал он и в южном артиллеристском полукапонире. Амбразуры в нем обложили мешками с землей. Надолго ли их хватит?

  Максим также обошел бункер вокруг. Да, от маскировки толку нет. Но что делать?

  Связист доложил о налаженной меж капонирами связи. Прибыли отделенные, тоже с докладами - окапывание заканчивается, осталось совсем немного. Вооружение и боеприпасы в наличии...

  Напомнив про наблюдателей, Куралов распустил командиров отделение по объектам, а сам вернулся в командирский бункер. Было время кое-чем заняться.

  Максим присел в бетонном закутке на ящик, вытащил из командирской планшетки толстую тетрадь и карандаш. Открыл тетрадь на первой странице. Вверху имелась только одна запись - 'Дневник'. Начать вести дневник Максим порывался много раз. Однако то времени не хватало, то мысли путались. С чего начать? Писать просто то что делал за прошедший день не хотелось. Сухая статистика поступков - какой от нее прок? Вот если бы написать так, чтобы самому стало интересно - как это смотрится в свете учения Ленина-Сталина? Тут воображение начинало буксовать. Максим мог много говорить об этом, но правильно сформулировать письменно...

  Нет, в тетради по политической подготовке было как надо. Но как это отразить в дневнике?

  Карандаш замер в начале строчки...

  А тут душновато. Бетон успел нагреться, а через дверь и амбразуры не сквозит, хотя снаружи ветерок присутствует. Вентиляционный канал! - вспомнил Максим. Вроде забит чем-то.

  - Малинин!

  - Я товарищ лейтенант, - отозвался командир отделения.

  - Вентиляцию проверяли? - спросил Куралов отделенного. - Чем она забита смотрели?

  - Смотрели, товарищ лейтенант. Там строители кое-как бетон лили. Отверстие с мизинец всего.

  - Ну так расширьте.

  - Лом нужен, а он у третьего отделения сейчас.

  Куралов вспомнил реакцию комбата на вопрос с радиостанцией и сделал строгое лицо. И видно удалось - отделенный тут же послал бойца за инструментом.

  - Вот так! - подумал довольный Максим, возвращаясь в закуток капонира.

  Тетрадь в руки, карандаш наготове. Но мысли вновь застопорились. С чего же начать? Ведь событий случилось достаточно. Само назначение, можно сказать - уже событие. Он, простой взводный, командует целым узлом обороны! Капитанская должность...

  Бум! - зазгудел с металлическим лязгом бункер. Бум!

  От неожиданности карандаш сделал косую линию на бумаге. Максим раздраженно вскочил, выбежал из капонира и взглянул на крышу. Там боец ломом пробивал вентиляционный ход.

  Бум! Бум! Хр-р-р... - что-то полетело по вент-каналу, потом раздался грохот и мат из нижнего яруса бункера. Впору взвыть от тупости подчиненных. Лейтенант сразу понял - бетонное крошево рухнуло на ящики с боеприпасами. И наверно на них кто-то сидел...

  Отчитав нерадивых - и бойца с ломом за то, что не предупредил о начале работ, и сачка в нижнем ярусе, и отделенного, за не туда поставленные ящики, Максим вернулся капонир. Посмотрел на оставленную черту, стирать не стал. Вывел большую букву 'К' и задумался. С чего же начать? Но в голову ничего подходящего не приходило. Обстановка не та. Почему-то нервируют эти бетонные стены, и звуки разные мешают сосредоточиться. Что там еще за гул появился? Куралов поднялся и направился на выход. Гул заметно усилился. Выйдя, он заметил, что все бойцы смотрят вверх, а там...

  В небе медленно плыли самолеты. Много.

  Первый раз в жизни Максим видел столько самолетов сразу. Он никогда не бывал на воздушных парадах страны, и по рассказам только мог представить зрелищность действа. Рассказчики даже когда перечисляли количество и тип самолетов испытывали щенячий восторг от увиденной мощи авиации страны. А тут...

  Тут был враг. От летевшей куда-то на восток армады Максиму стало жутко. Капониры естественно замаскировали, даже линию окопов закрыли маскировкой. Однако их расположения и конфигурация с высоты сводит незаметность в ноль. И от этого никуда не денешься. Если они заметят их капониры, то...

  Но как же их много! Максим попытался самолеты сосчитать, но вскоре сбился. Больше сотни...

  - У-у-у, сволочи! - произнес кто-то из бойцов. - На Минск летят.

  - А наши-то где? Соколы сталинские?

  Наша авиация конечно летала. Но за несколько дней войны Куралов ни одного нашего самолета в небе не видел. А почему? Додумать Максим не успел.

  - Воздух! - это крикнул сержант Горохов и упал на дно окопа.

  Неожиданно промелькнул силуэт с крестами. Следом пулеметной очередью выбило фонтанчики земли из бруствера, срезало несколько веток с куста и провизжало рикошетом от бетонных стен капонира. Перед тем как упасть, лейтенант успел заметить еще один промелькнувший вверху силуэт. Потом что-то брызнуло в лицо, и кто-то рухнул рядом. А еще внезапно голова отяжелела.