Тропой мужества

Бом-м-м! Дымящиеся головешки и пепел шевелятся, из них медленно и тяжело поднимается полуобгоревшее тело. Покачивается и хрипит. Бредет по пеплу, роняя капли крови из ран. Склоняется над телами. Отвердевшими от черных корост пальцами проводит по лицам мертвецов. В горле не стон – клекот. От тела к телу. Из обгоревших глаз струится сукровица. Вот лицо, знакомое, родное. Осторожное касание обгоревшей головы и слышится тихий стон. Сын… сынок… живой. Лицо, руки и ноги обгорели. В животе кровоточащая рана. Отец осторожно поднимает сына на руки. Выпрямляется. Сын вздрагивает…

Отец смотрит на умершего сына, поднимает лицо к небу и хрипит проклятия убийцам…

– Товарищ бригадный комиссар! – и в ногу толкают. – Товарищ бригадный комиссар!

– А?! – вздрагивает комиссар.

Сонно моргает и видит встревоженного Ковалева.

– Что? Связь появилась?

– Нет, товарищ бригадный комиссар, вы стонали. Громко и сильно. А связи нет.

– А, ясно, – голова тяжелая, сонная, а по телу струится холодный пот.

– Ты поспи, Ковалев. Думаю, связи не будет. Скоро ремлетучка прибудет.

Уверенность в этом железная. Откуда? Из глубины сознания. Это нечто, что все пытается прорваться, пошло по другому пути. Воздействовало через сны и образы. Но пусть так и будет дальше.

Башенный люк не закрыт. Комиссар приподнимается и выглядывает. Уже рассвело, чуть посвежело, хотя воздух и сейчас наполнен запахом дыма и гари. Вдалеке черточки самолетов, но над ними небо чистое, хотя с запада тучки клубятся. Часовой прохаживается меж танков.

– Все тихо, товарищ бригадный комиссар, – докладывает Жилин, заряжающий из экипажа Рябышева.

Кивнув часовому, комиссар смотрит на горящий лес, и увиденное во сне начинает прокручиваться в памяти. Руки невольно сжимаются – теперь образ погибшего под бомбами ребенка затмила обгорелая фигура с мертвым сыном на руках…

«Хатынь», – шепчет он про себя. И ведь это правда. Без сомнений. Если бы не попался вчера этот эсэсовец Гердер, не поверил бы. Попалась бы эта тварь сейчас…

«Спать!» – мысль правильная. Да, надо поспать, и пусть снится нужное…

Комиссар сел на сиденье и закрыл глаза, ожидая новых потрясений. Но «нечто» будто вняло пожеланию и явило видение пылающего леса, домов и полей с горящим хлебом. И бой. Вчерашний бой.

«Внимание! Вперед!» – звучит в ТПУ, и десятки машин окутались выхлопными газами. По зеленому лугу чертятся широкие рубчатые борозды к плотным рядам разрывов, вырастающих впереди. Снаряды ложатся все ближе. Это заработали орудия ПТО. Снаряды рвутся между машинами. Есть попадания, но нет урона. Снаряды мелких калибров не пробивают броню «тридцатьчетверок» и КВ. И из леса один за другим начинают выкатываться танки врага. Около пятидесяти «троек» и «четверок» разворачиваются в боевые порядки и атакуют наш левый фланг, начиная беглый огонь с дальней дистанции. Вот расстояние сокращается до метров восьмисот. Противник, атакуя левый фланг, подставил борта под стволы правофланговых, скрытых высокой рожью. Немцы их не видели. Команда «Огонь!» тонет в грохоте выстрелов. Новый снаряд – выстрел. Выстрел. Выстрел…

Немецкие машины остановились. Мы бьем опять и опять. И вот уже горит одна машина, другая…

Гитлеровцы разворачиваются к правому флангу и подставляются левофланговым. И снаряды впиваются в меченные ненавистными крестами борта…

Картинка боя чуть отдаляется и бледнеет. На этом фоне проступают контуры карт, с расположением советских дивизий и танковых корпусов. Но выделяется лишь один район. Он меняет масштаб на более подробный. На этой карте двигаются стрелочки с направлением ударов. Красные и синие сталкиваются остриями. Рядом возникают буквы и цифры с номерами полков, дивизий, корпусов, с данными о технике и личном составе. Обозначения перемещаются… меняется обстановка, время и дата… И комиссар понимает трагический масштаб танкового сражения, в финале которого отряд из 1778 бойцов, все что осталось от десяти тысяч, вышли в расположение 5-й армии. И на карте проступают буквы: «Это будет».

Вдруг карта принимает первоначальный вид и возникает надпись: «Как должно случиться».

И вот начинается движение стрелок и обозначений. Оборона выстраивается, используя заболоченные берега рек и ручьев. Стрелковые дивизии сосредотачиваются в местах, удобных для обороны и быстрого выдвижения. Артиллерийские бригады и стрелковые дивизии сводятся в подвижные узлы обороны на направлениях движения танков противника. Мехкорпуса подтягиваются и сосредотачиваются, нацеливаясь в тыл группы армий «Центр»…

Громкие удары по корпусу вырывают комиссара из сна. Он мотает головой, с трудом поднимается и выбирается из башни. Немного отсидел правый бок и руку. На душе сожаление. Последний сон был интересен. Даже познавателен, запомнился ли? Первый-то сон на всю жизнь в память вдолбило. Теперь с эсэсовцами никаких церемоний не будет! А вот крайний…

Около танков стоит летучка, ремонтники выгружают катки и инструмент. Чуть поодаль пара «тридцатьчетверок» и машина с установкой ПВО. Танкисты настороже, расчет бдит. Добрался-таки связист до штаба корпуса и помощь привел.