Тропой памяти (СИ)

…Долина, озарённая мягким сумеречным светом, ласковым, точно материнские ладони…Серо-жемчужный блеск: туманное свечение вечернего неба, отражённое в реке…Стройные золотистые сосны на всхолмье, лёгкое кружево мостов переброшено через потемневшие воды…Последнее солнце освещает деревянные дома, вырисовывая мельчайшие подробности резьбы ставней, коньков и наличников…Ивы, склонившиеся к воде, листья — узкие и длинные — шелестят с лёгким звоном, точно тончайшие серебряные пластинки и отзывается им далёкий звонкий смех…

…Гэлломэ… Лаан Гэлломэ…Серебристый туман, наполняющий до краёв чашу долины…

— Кто ты?!

…яростная острая боль пронзает мозг… Выдержать.

— Я — твоя память, Гортхауэр…

…Двое. На фоне закатного неба- облака цвета пламени… Двое. Темная высокая фигура: волосы — ночь, за спиной крылья. Перед ним, опустившись на колени — второй, тонкий как свеча и юный как ветер… сияние глаз. И руки соприкасаются, ладонь к ладони…Едва различимый голос, полный тихого счастья:

— Тано…кори’м о анти-этэ…

Улыбка озаряет лицо стоящего…

— Кор-эмэ о анти-этэ… — тихий выдох. Лица не видно, но голос…

Не забыть никогда…

— Учитель… Тано…

— Да, Гортхауэр. Память зовёт тебя…Вспомни!

— Нет. Больно.

…в воздухе тугой спиралью клубится гнев, словно видение напомнило о пережитом бессчётные века назад…

— Больно… Его… больше нет.

…Точно соль — в открытую рану… Рану, которой не зарасти никогда…

Его больше нет…

Они отняли его у меня… Всё что было…

Моя боль — моя месть…

Месть за Тебя…

— Нет, Гортхауэр. В нём не было зла. Твоя месть ему не нужна.

…Молнии во взгляде…

— Меня — нет. Я — Саурон.

        Моя месть — моё оружие. Моя сила.

                Кольцо станет моим вновь, и Сила возрастёт стократно…

…Кольцо…

Да, конечно! Металл, впитавший Силу и боль потерь… Вещь, чей создатель мечтал лишь об одном — о мести… Тьма Изначальная!

Что же эта проклятая безделушка с тобой сделала, мальчик…

…что ты сделал с собой!

«…ибо оно поработит волю, погасит все желания… Чем сильнее могущество того, в чьи руки попало проклятое Кольцо Врага, тем скорее оно подчинит его себе, сделает своим рабом…» Да! да, тысячу раз прав был Митрандир… Месть не отпустит истерзанную душу до тех пор, пока не исчезнет Кольцо…

Она не сама поняла это: просто вспомнила разговор с Гэндальфом, а теперь ещё и прочла мысли Гортхауэра… нет, Саурона — Гортхауэру не освободиться, пока не сгинет всё созданное его теперешней ипостасью.

— Твоя сила — это не Кольцо, Владыка… — грустно улыбнулась Шара. — Неужели ты и вправду думаешь, что Силу можно заточить в кусок золота, спрятать, потерять или отдать по своей воле? Нет, Гортхауэр… Твоя Сила была с тобой неотлучно все века скорби и боли, не покидая ни на миг… ибо это — любовь к Тано… Но ты обратил её во зло, сделал дружбу клинком, а боль утрат — местью…

…Ведь ты же давно не видел его лица. Злоба, объявшая тебя, не даёт тебе увидеть, как прежде, родные черты. Даже сейчас…

…Кольцо, твоя Сила — обернулась проклятием — для тебя…

…Освободись. Вспомни. Вспомни всё!..

Тьма на троне начала менять очертания, по непроглядной поверхности пробегали волны. Будто сомнение терзало Чёрного Властелина.

Шара напряглась и увидела то, что происходило сейчас за много-много лиг отсюда, за равниной Горгорота — на вершине Роковой Горы…