Тропой памяти (СИ)

— Да дался вам Дублук этот! Он уж о нашем существовании забыл сто раз… Оторваться от них — оторвались, хрен с ним! Хватит уже, пора и на тропу возвращаться…

— Чего?! Ты че, Рагдуф, нюх потерял — меня учить?! — злобно зашипел Горбаг. — Этого говнюка за мной следить приставили, а я еще и терпеть должен… Во!

Колючая растительность загораживала обзор, но, судя по восклицанию, дзарт-кхан изволил продемонстрировать всем известный непристойный жест, что само по себе означало крайнюю степень раздражения. Степняк не смог сдержать улыбки.

— …а ты пергамент свой ковыряешь, вот и ковыряй дальше. Будет каждая сявка мне тут еще…

— Горбаг! — картографу (а это был именно он) отчаянье, похоже, придало смелости. — Ты хоть понимаешь, что здесь тарки шныряют, а? Нельзя дальше на юг срезать, понимаешь ты это? Своей задницей не дорожишь — хрен с тобой, а я за твою дурость отвечать не собираюсь, мне шкура дороже и голова покамест на плечах не мешает…

— Че?! — вскипел Горбаг.

— Че слышал! Ваша грызня — не мое горе, понял? Побегали — и хватит, а хочешь дальше — один иди, я тебе не попутчик. И парней с тобой не отпущу…

Послышался шорох и какая-то возня, а вслед за ними — полупридушенное мычание. Ранхур изо всех сил вытягивал шею, но, как назло, ветви загораживали обзор, мешая видеть происходящее.

— Вон ты как запел, значит? — прорычал Горбаг. — Шкура ему дороже…А может, ты с этим тайноглядом заодно, а, Рагдуф? Хотя вряд ли… чтоб Дублук с такой гнидой связался! А теперь слушай внимательно: насрать мне и на тарков, и на Дублука, и на дружка его щуроглазого, понял? На хвосте у себя висеть я никому не позволю, а что до тарков — давно пора им кровь пустить, и плевал я на все. А мы вместо того сопли на кулак мотаем, да по лесу шарахаемся почем зря: секретность эта, Наркунгур[22] ее дери! Короче так: сегодня прем на юг до упора, а завтра поглядим…

— Дза…дзарт-кхан… — говоривший с трудом выталкивал слова сквозь пелену мучительного кашля, точно ему не хватало воздуха. — Кха…карты маршрута. С меня же спросят, чего я им скажу? Кхе…Да Дублук тот же в два счета раскусит…и — к Назгулу…

— Да уж только если Дублук! — хохотнул Горбаг — Потому как сам ты к мертвяку не побежишь, по глазам вижу, хе-хе… Так что крутись как можешь, а чтоб все карты были в полной исправе, хоть сейчас на доклад, понял? Тебе ж несуществующие маршруты на пергаменте прокладывать не впервой, да, Рагдуф?

— Но…

— Вот и договорились. Все понял?

— Йах… — и Рагдуф вновь закашлялся.

— Тогда вставай давай, пошли…Ну! И смотри у меня…

Дальше Ранхур слушать не стал. Лишь только раздался треск ломающихся под сапогами веток, и шаги Горбага постепенно начали удаляться, он стрелой вылетел из своего колючего убежища и рванулся к месту недавней ссоры. Рагдуфа он увидел сразу. Тот сидел на земле, согнувшись в три погибели, и кашлял, ожесточенно потирая ладонью горло.

— Та'ай-хирг-кхан… — Ранхур подставил плечо, помог картографу подняться. Тот кивнул степняку, и, не переставая кашлять, прислонился к дереву и снял поясную флягу. Заставил себя сделать несколько глотков. При этом он сильно запрокинул голову, и сквозь пальцы на серо-коричневой коже стали отчетливо видны темные полосы. Степняк молча покачал головой.

— Видел? — криво ухмыльнулся картограф.

— Слышал — уклончиво ответил стрелок. — Но не совсем понял. То, что мы давно отклонились от маршрута, я, признаться, и сам заметил, ну а… — парень поморщился, словно бы извиняясь за то, что оказался невольным свидетелем «разборок на высшем уровне». — Э-э…два вопроса. Разрешите?

Уловив официальные пассажи, Рагдуф скривился и даже хотел добавить что-то, но кашель драл горло не хуже испарений Роковой Горы, поэтому махнул рукой: «валяй, мол, раз уж такой внимательный».

— Горбаг. — Ранхур облизнул губы, старательно подбирая слова: как бы чего лишнего не ляпнуть! — На хрена он это затеял? Уйти от слежки или у него просто руки без хорошей драки зачесались? Я, в смысле, про тарков… — поспешно добавил маленький степняк, опасаясь как бы из-за недавних событий у невинной фразы не появилось второго толкования. Но Рагдуф и ухом не повел.

— У меня есть одна мыслишка… — задумчиво протянул картограф, по-прежнему держась за горло. — Горбаг — штрафник, и, как я понял, эта вылазка — его последняя надежда. Но хоть он громче всех и кричит, что, мол, хватит время тянуть, войну начинать пора, на самом деле в бой ему не особо охота. А уж если честно, то таким, как он, война приносит несколько иную радость…

Ранхур непонимающе нахмурился. Вот так новости! Он и прежде был о командире не слишком высокого мнения: все-таки Горбаг — редкостная скотина, он упрям, в придачу к тому жаден, злобен, неуправляем, а уж причинить другому боль для него — забава, если не счастье. Однако назвать его трусом было никак невозможно…в чем же дело? Нескладно как-то выходит, Рагдуф-сама…