Тропой смелых(изд.1950)

Димина тётка, высокая сухопарая женщина лет пятидесяти пяти, с крупным носом и тонкими, сухими, всегда поджатыми губами, была чуть медлительна и раздумчива. Говорила она не торопясь, как будто старалась растягивать слова. У нее не было своих детей. Осиротевшего Диму она взяла к себе пятилетним мальчиком и заботливо пестовала его, тщательно охраняя от всех возможных и невозможных неприятностей. У тётки была добрая, но холодная душа, привыкшая во всем повиноваться только разуму. Все желания и события она делила лишь на черное и белое. Ее сердце, видимо, не умело понимать горячие, страстные порывы. В затее мальчуганов тетя Фиса не увидела ничего, кроме опасностей, которые, как ей казалось, подстерегали путешественников на каждом шагу, ничего, кроме возможностей промочить ноги и простудиться, утонуть в любой реке или попасть в лапы медведя. Больше всего тетю Фису напугала пещера.

— Да ты что, Димочка, шутишь, что ли? — искренне досадовала она, всплескивая руками. — В пещере-то тьма ведь. Не знаешь разве? Под землей же она. И ходы всякие — туда, сюда, а выхода нет. Не найдешь выхода. Каково мне думать, что ты там остался на веки вечные! Боже мой! Нет, нет, и не проси, все равно не пущу.

Дима бился долго. Наконец в голову ему пришла замечательная мысль. Он сказал:

— А знаете, тетя, ведь я могу насобирать много разных трав лекарственных.

— Трав? — недоверчиво переспросила тетя.

И Дима сразу понял, что она почти готова сдаться: целительные растения были ее слабостью.

— Конечно, тетя! — с жаром воскликнул он. — Я ведь в этом разбираюсь, а если еще вы подучите, я вам целую аптеку принесу из лесу!

— Подучить — это можно. — Тетка довольно улыбнулась и ласково посмотрела на племянника. — Вот мы вечерком с тобой сядем, много чего интересного скажу. Про зверобой, к примеру, ты слышал?

Дима хорошо знал эту траву, но сделал большие глаза, изобразив полнейшее внимание и нетерпение услышать рассказ о чудесном растении.

— Не слышал? Это же очень удивительная трава. Как рукой хворь снимает. И вот что я тебе о ней скажу… — Тут тетка вдруг замолчала и поджала губы: мысль о пещере вновь поразила ее сознание. Она решительно покачала головой: — Нет уж, Дима, ты меня травами не умасливай, не отпущу! — и двинулась на кухню.

— Да поймите же, тетя… — начал было Дима, но как раз в этот момент раздался звон проволокографа…

Через минуту все были в сборе. Тревогу поднял Миша. Выйдя после обеда в сад, он в развалинах беседки заметил воткнутую меж кирпичей палку с прикрепленной к ней бумажкой. В записке крупными печатными буквами было написано:

Внизу вместо подписи были нарисованы две скрещенные стрелы.

Молчание нарушил Дима.

— Это как понимать? — тихо спросил он.

Миша мрачно сказал:

— Видно, днем кто-то все-таки подслушал нас. Ух, попался бы…

— Когда днем? — спросил Витя.

Но ему не ответили.

— Что ж, значит, война? — вызывающе бросил Лёня.

— С кем? Со стрелами?

— Там видно будет.

Подошел Вова. Под глазами его темнели подозрительные мазки грязи. Было похоже, что по щекам текла соленая водица.

— Ревел? — в упор спросил Лёня.

Вова сердито посмотрел на вожака и, отвернувшись, пробурчал:

— Ну, и ревел.

Лёня вопросительно взглянул на Мишу. Тот пояснил:

— Не отпускают. Меня-то отпустили. Мать, правда, бранится. «Подошвы, — говорит, — только рвать, а толку никакого». А батя говорит: «Ничего, пусть потопает. Кашу варить научится и на мир посмотрит». Хорошо сказал, правда? А Вовку не пустили. Мал, говорят.

— Меня тоже, — вставил Дима.

— Что «тоже»?

— Не пускает. «Утонешь, — говорит, — звери съедят и в пещере заблудишься». Десять смертей придумала!

Что же это получается? Ведь так все планы могут рухнуть. И еще эта записка! Откуда она? Кто писал? И зачем ему понадобилось это?

— Вот что, Миша: надо помогать, — сказал Лёня. — Витя еще не разговаривал, а меня мама отпускает. Я попрошу, чтобы она с тетей Фисой поговорила. И насчет Вовки. И твой отец пусть тоже с тетей Фисой поговорит. Ладно? И Павел обещал. Наступать так наступать! А записка… Дай-ка сюда. Спрячем — и молчок. А завтра мы с тобой, Миша, вдвоем на туристскую станцию отправимся.

4. В штабе великих походов

Крутая лестница вела на третий этаж. Миша с Лёней мигом очутились наверху. Перед дверью с табличкой «Детская экскурсионно-туристская станция» ребята остановились, чтобы перевести дух. Миша постучал. Их встретила невысокая русоволосая девушка.

— Это Лёнька Тикин, Тамара Ильинична, — представил Миша товарища. — Он у нас главный — звеньевой.

— Почему же Лёнька, а не Лёня или Леонид? — спросила девушка.

— Да так удобнее. Привыкли. Лёня — это слишком гладко. Но вы, если хотите, можете называть его Лёней. Он не очень обидится.