Тропой священного козерога, или В поисках абсолютного центра

Красный уголок. В Джиргиталь мы прибыли на белом уазике, который поймали по пути из Душанбе. Вечерело. Спать мы остановились в местной гостинице, она же — чайхана, где суфы превращаются на ночь в кровати. Очень трогательным был дизайн этого мультифункционального общественного места. В Красном уголке, над суфой для самых почетных аксакалов местной джирги, висели классические портреты вождей и руководителей Советского государства. Все — в специальных рамках. Кроме того — цитаты вождей и руководителей, транспаранты, агитплакаты на языках народов Востока и прочий антиквариат. Все — на красном сукне и бархате, с золотыми кистями. Цитаты из постановлений партии об общепите — на голубом фоне. Так сказать, цвет по чину. К услугам посетителей — горячие обеды, национальные сладости, чай. При желании — нарды. Сегодня, когда я пишу эти строки, Джиргиталь является одним из оплотов вооруженной исламской оппозиции. По логике вещей, теперь стены в этой чайхане должны быть обиты зеленым бархатом, украшены белыми флагами армии Пророка и увешаны портретами лидеров всемирного джихада. Нас встретили тогда очень гостеприимно. Накормили, обогрели, дали выспаться. На следующее утро я купил у старой киргизской бабушки буро-зеленые носки из натуральной верблюжьей шерсти, и мы встали на тропу.

Трудный старт. Мы находились на гигантском цветущем плато, к которому с юга подступала высокая до небес стена хребта Петра Великого. Попутный грузовик довез практически до того места, откуда нужно было начинать пеший подъем. Я вскинул на плечи рюкзак и чуть не присел на задницу. Мешок был набит чуть ли не вдвое больше обычного. Причиной перегрузки являлись пакетные супы, которые Хайдар-ака убедил взять с собой, а также дополнительные запасы риса, «малютки», орехов, сухофруктов. Сокол помимо сухокорма тащил с собой примус и бутыль с керосином, а сам Ака был вообще нагружен двойной семейной поклажей. В этот первый день мы прошли, наверное, шагов сто вверх по склону, до ближайшего плоского места, и в изнеможении присели до следующего утра.

Бырс. На следующий день рюкзаки показались уже не такими неподъемными. Мы прошли до переправы на ту сторону реки и потом еще пилили вверх часа четыре. Остановились в цветущем райском месте, с видом на розовый хребет со снежным гребнем, среди розовых кустов, гранатовых деревьев и виноградников. Сварили первые супы. Рюкзаки стали полегче. С утра нам предстояло преодолеть так называемый Бырс — движущийся ледник, пересекающий широким потоком путь к нужному перевалу. Представьте себе медленно сползающую ледяную лавину, перемешанную с гигантскими скальными обломками и валунами. Все это в постоянном движении: то там валун провалится, то тут сойдет сель, то здесь лед подтает и скала начнет переворачиваться, вызывая новый дисбаланс всех элементов вокруг. Переходить Бырс нужно было четко и быстро, не тормозя на одном месте. Где-то за час мы его преодолели. Слава Богу, лед под ногами выдержал, камни не проваливались в коварные трещины и веревка не сорвалась с ледоруба. Таким образом, первое препятствие на маршруте мы преодолели уверенно. К концу дня подошли ко второму.

Переправа. Этим вторым препятствием был бешеный горный поток, вырывавшийся из бокового ущелья под углом, наверное, в сорок пять градусов. Теперь следовало ждать раннего утра, когда вода спадет и будет легче переправиться вброд. Другого пути не было. Однако и с утра пораньше течение оставалось очень сильным, хотя поток все же существенно обмелел. Первым пошел в воду Сокол. Он очень ловко нащупывал устойчивые места между валунами, выбирал отмели. Уже через пять минут он был на том берегу. При этом расстояние, которое требовалось преодолеть, равнялось метрам четырем-пяти, а максимальный уровень воды не доходил и до пояса. Сокол взял с собой конец веревки, так что теперь можно было навести мало-мальски элементарную страховку для остальных.

Следующим после Сокола в воду захотел пойти Хайдар-ака. Для верности — ибо масса у него большая — он пропустил страховочную веревку через свой армейский ремень. Затем ринулся в реку. Однако пошел он не по маршруту, только что пройденному Соколом, а несколько правее. Там, видимо, был другой рельеф дна. Хайдар неожиданно провалился в воду по горло, потом совсем исчез из виду, но не выпустил из рук спасительный канат. Затем он вынырнул, хватанул воздуху и начал с силой подтягиваться к берегу. Сокол ему помогал, изо всех сил таща канат на себя. Мы с Гюлей держали свой конец каната. Больше ничем помочь не могли. В конце концов, Ака, весь мокрый, выбрался на сушу. Оказалось, что поток сорвал его не только с ног, но и со страховочного каната, разорвав кожаный армейский ремень как гнилую веревку. Хайдар спасся от неминуемой гибели в водной пучине лишь благодаря исключительной силе собственных рук. По счастью, Аке удалось нащупать ногами устойчивую опору и выкарабкаться на противоположный берег.