Тропой таёжного охотника

В иной год зайцы и полевки обильно размножаются, а порою, в голодный год, слабеют и почти поголовно вымирают. Это сказывается на благополучии и численности многих животных тайги. Когда мало полевок, ценные пушные звери — лисицы, колонки и горностаи — голодают. Если же нет зайцев, то росомаха, волк и рысь сильней преследуют оленя, косулю, кабаргу и боровую птицу.

Рыхлый и глубокий снег в лесу мешает расселяться по тайге волкам, лисицам и косулям. Зато в малоснежную холодную зиму худо приходится глухарям, косачам и рябчикам: ночуя не в снегу, а на земле, они отмораживают себе зоб, набитый мерзлой почкой и хвоей, а весной, если во время кладки нагрянут сильные морозы, — гибнут их яйца. В такой год боровая птица почти полностью исчезает.

С особым интересом слушали сибиряки рассказ о том, как зайца-русака расселяли по Сибири. Не мог преодолеть заяц уральские леса, пришлось завозить его на поезде и самолете. Норка, небольшой ценный зверек, прижилась на речке Чикое, а вот на Джиле не может жить, так как по этой речке зимой нет полыней.

О многом говорилось в долгие вечера у костра. Но, конечно, больше всего о войне, которая гремела в те тяжелые дни на Западе, за семь тысяч километров от охотничьего табора, в долине Шепшулты.

За две недели охотники исходили все северные пади Улурийского гольца. Повсюду им встречались соболиные следы. По ним они учитывали соболей окладом на пробных площадях. Делалось это так: охотники по гривам обходили пади в 5—10 квадратных километров и, считая все, входные и выходные соболиные следы, определяли количество зверьков на этой площади. Было замечено, что один соболь занимает площадь примерно в 4–5 квадратных километров и что на этой площади пересечешь семь-восемь раз следы зверька.

В начале марта морозы сдали. Днем солнце заметно стало пригревать, растапливая занастивший снег. На южных склонах появились проталины. Охотники выпаливали на них сухую прошлогоднюю траву, расчищали оленьи солонцы.

На Пасной охотники на несколько дней задержались, чтобы пополнить свои запасы рыбой и боровой птицей.

Пасная, последний правый приток Джилы, — небольшая речка в три метра шириной. В ее глубокой, с крутыми склонами, долине обитали изюбры, косули, кабарги. С утра Рогов отправился на разведку и на южном склоне, на высоте полукилометра, обнаружил следы парных копыт. Тут же виднелся свежий черный помет изюбров, по форме и размерам схожий с желудями. Следы тянулись по опушке с неглубоким снегом и проталинами.

Выбрав большую поляну с проталиной, опытный охотник обошел ее кругом. Поляна со всех сторон была окружена завалами камней и снежными лощинами. Убедившись в том, что она хорошо изолирована от леса и огонь не сможет перекинуться на деревья, он спустился вниз и поджег траву.

Пламя с шипением поползло вверх, в гору, оставив за собой черную полоску с дымящимися головешками. По краю лужайки, в куртинах ерника — карликовой березы, перевитой визилем, — завивался густой дым, прорезанный огненными языками. Но снежные сугробы останавливали огонь. Пламя спадало и гасло. Когда выгорела вся трава, Рогов вышел на середину выжженной лужайки и очистил от дерна площадку в пять квадратных метров. На ней он пробил в земле с десяток углублений размером 10 на 5 сантиметров. Всю эту площадь и ямки он обильно засыпал поваренной солью.

На таком выпаленном южном склоне, раньше чем на других местах, вырастает пышный травостой, который привлекает оленей. На солонцовом же участке трава не растет. Пасущиеся здесь олени и косули замечают голое место, подходят к нему и пробуют лизать. Обнаружив солонец, животные посещают его уже регулярно. По их следам отыскивают солонец и другие травоядные, обитающие поблизости.

За день Рогов обошел всю долину. В березняке он вспугнул четырех косуль: три из них были самочки, а четвертый — самец с молодыми рожками, покрытыми бархатистым рыжеватым мехом.

Изюбров выследить не удалось. На вершине долины они забрели в густую заросль и залегли на дневку. Бесшумно к ним не подойти. Но соблазн был велик. Старый браконьер, забыв про уговор с лейтенантом, про все охотничьи законы и про то, что он вышел только на разведку, вернулся на оленье пастбище. Здесь, на опушке, где сходились три тропы, он соорудил из сосенок засаду.

Ждать пришлось недолго. С закатом солнца на опушке бора появился весь табунок изюбров. Впереди шли три прошлогодних теленка, за ними две самки и самец. Десятимесячные телята, величиной с косулю, не превышали метра. Бык уже сбросил рога и отличался от самки мощной гривастой шеей и яркой окраской. Туловище его было пепельно-серым, с соломенным оттенком, голова, шея и ноги — бурых и темно-бурых тонов. Вокруг короткого хвоста и в промежности выделялось «зеркальце» — светлое пятно серо-песочного оттенка. Такая покровительственная окраска хорошо скрывала изюбров на фоне пожелтевшей травы и оголенных деревьев и кустарников.

В сумерках олени появились у выжженной лужайки. Более осторожный бык вернулся в лес. Коровы постояли перед свежей гарью, а затем, не пугаясь дымящихся головешек, перешли через них.