Тропою испытаний. Чужой мир

— А как он будет его охранять, Амин? — перебил король. — С помощью шлюх и вина? Или, может, задирая любого, у кого нет сисек и юбки?

— Перебесится! — не отступал маг. — Ты-то тоже в монахи не годился в молодости!

— Он не достоин! — Насупившись, пробурчал монарх. Упрямое выражение на стариковском лице не обмануло архимага. Удар попал в цель. Бродячими музыкантами по всему королевству до сих пор с удовольствием исполнялись веселые баллады о любовных похождениях принца Аббрина.

— Ну, наконец, у нас разговор о том, кто достоин короны! — саркастически улыбаясь, протянул дерр Гесси. — Аббрин, сколько можно спорить? Нужно не для себя. Для королевства! Крепкая власть означает мир, покой и довольствие во всех пределах. Это ли не то, что мы должны поддерживать?

— Он не сможет. Я вижу.

Архимаг устало затряс головой и плюхнулся в одно из кресел у камина.

— Ладно. Ладно, ладно, ладно! Тогда как тебе такой вариант — ни тебе, упрямый старый пень, ни мне! Лостер!

— Что-о!? — задохнулся кашлем старик-король, — это чванливое ничтожество, седьмая вода на киселе? Хъярнов кронгерцог…

— А что тебе не нравится? Своим манором он управляет хорошо. Города Большой троицы не зря на его земле. А его чванство оставь мне. Уж поверь, справлюсь!

Король только мрачно зыркнул на архимага в ответ. Тот скривился и махнул рукой.

— Вот что, Ваше Величество, я Вам скажу. Королевство ждет Вашего решения. И не в Ваших интересах его затягивать!

Высказав это, архимаг вышел из покоев короля. Выпитое перед тяжелым разговором зелье наконец подействовало как надо, и бывший первый рыцарь королевства вытянулся на кровати в таком положении, в котором меньше болели его кости и можно было все обдумать.

Дерр Гесси можно понять. Если не учитывать, какой обалдуй его сын, проблем нет. Просто тихо умереть, перед этим своими руками отдав корону этому прыщу на его заднице. Что будет после коронации… Одному Мирглону[3] ведомо, что будет! Его захотят убить, сместить или хотя бы управлять им, если получится. Но в чем Рингарр ему действительно наследует, так это в бараньем упрямстве. Такой куклой не будет. Но в чем король был уверен — а в своей жизни он много чего повидал и понял — кто больше всего алчет примерить на себя корону, тот меньше ее и достоин! Рингарр же ее жаждал, как человек, не пивший три дня в пустыне — воды. Полд рассказывал ему, как его подробно расспрашивают встречаемые им люди из окружения принца. Как трогательно интересуются долей крови в его испражнениях и времени, которое ему предрекает дерр Гесси.

Кстати об Амине! Если его старый соратник предлагает ему короновать эту крысу Лостера, то… Из двух одно. Либо он уже в сговоре с кронгерцогом, либо подумывает об этом. Если уж даже Амин его решил предать, то тут дела совсем плохи. Остается довериться только единственному живому другу. И решить, что он, как еще пока король Арра, успеет сделать…

* * *

— Полд!

Смотрящий вслед стремительно уходящему архимагу мальчик встрепенулся и юркнул обратно в королевские покои.

— Да, Ваше Величество?

— Сбегай-ка, юноша, за Вагрантом. Скажи, немедленно требую его к себе.

— Слушаюсь!

— Стой! — король приподнялся, опираясь трясущейся рукой на стопки подушек. — Ты ведь ничего не слышал? Из того, что было тут сказано в твое отсутствие?

— Н-нет, Ваше Величество! — пролепетал враз оробевший слуга.

Король сипло рассмеялся и расслабленно откинулся на подушки.

— Врать ты не умеешь… Скажи, Полд, могу ли я тебе доверять?

Постельничий от удивления чуть язык не проглотил. С обиженным видом глядя прямо в глаза своему кумиру детства, он выпалил:

— Безусловно, мой король! Моя преданность навсегда пренадлежит вам!

— Хорошо, очень хорошо! Тогда приведи Первого рыцаря сюда без шума. Пусть никто не знает, что он придет сюда. Так ему и скажи. И еще — ты ничего не слышал. Запомни, мальчик! Единственное, что ты слышишь, заходя в эту комнату — это жалобы и стоны старика, и ничего более! Повтори!

— Жалобы и… Стоны. Король очень болен, — слуга облизал сухие губы, — вечно просит лекарство и кашляет.

— Замечательно, мой юный друг! Ты умен не по годам! А теперь беги!

— Да, мой король!

* * *

— Ваше Величество.

Вошедший в королевские покои человек сбросил капюшон простого дорожного плаща, крашеного луковым отваром.

— Сир Вагрант. Нужна ваша помощь.

— Я здесь, чтобы служить моему королю, — ночной посетитель опустился на одно колено. — Я и вся гвардия. Ожидаем ваш приказ.

— Встань, старый друг. Тебе придется проехаться. За моим сыном.

— Его Светлость Рингарр сейчас в своих покоях, — удивленно вскинулся старый рыцарь. — Если Вам угодно…

— Нет, дорогой граф. Вы поедете за другим моим сыном.

Вставший гвардеец некоторое время вглядывался в глаза короля.

— Неужели… Вы решились?

— Да, граф. На то моя воля.

— Вы должны понимать, что это может иметь непредсказуемые последствия, — даже на безымоциональном лице сира Вагранта мелькнуло сомнение.

— Поезжайте, Вагрант, — король коротко махнул рукой, и гвардеец тут же поклонившись, направился к двери.

— Граф.

— Да, Ваше Величество?

— Никто не должен узнать.