Тропою тайн

Несколько минут спустя, на церемонии награждения, стоя с лентой в руке между Микки и Ченслором, Скайлер вдруг отчетливо вспомнила, как они, тринадцатилетние, склонились над унитазом. В тот день они объелись печеньем с шоколадными крошками.

— В следующий раз будешь знать, что сочувствие не всегда уместно, — пробормотала Микки под вспышки фотоаппаратов и жужжание камер. Слезы застыли у нее в глазах.

Скайлер вынула из кармана жакета носовой платок и протянула подруге.

— У тебя течет из носа.

— Спасибо. — Микки украдкой вытерла глаза.

— Не за что. Просто я хочу, чтобы мы вместе участвовали в финальных состязаниях. Вот там-то я и расквитаюсь с тобой.

О своем внезапном порыве альтруизма Скайлер не жалела, но не знала, рада ли победе подруги. Она призналась себе, что испытала бы большее ликование, если бы сама сжимала в руке голубую ленту. Но второе место — еще не конец света.

Скайлер досадовала лишь на то, что наметила на вечер разговор с матерью.

Значит, и в этом разговоре ей не суждено победить… единственным его результатом станет головная боль. Она предчувствовала, что истина окажется гораздо мучительнее лжи.

За ужином Скайлер с трудом заставляла себя есть.

В просторной высокой столовой Орчед-Хилла, чинность которой Кейт смягчила настенной росписью и сосновым стеллажом с мексиканской керамикой, Скайлер держалась крайне напряженно, поэтому была уверена: родители заподозрили неладное. Но, выслушав рассказ отца о новом проекте — преобразовании бывшего полицейского участка в Сохо в роскошные апартаменты — и увидев неподдельный интерес матери, Скайлер решила, что для родителей она вовсе не центр Вселенной.

Отец был озабочен — Скайлер сразу поняла это по его тону. Она давно знала: проект связан с огромным объемом работ, и с самого начала дело не ладилось. Мешали профсоюзные забастовки, махинации какого-то подрядчика, а теперь — неурядицы с зональными тарифами. В последнее время Скайлер все чаще слышала, как родители вполголоса говорят о деньгах. Похоже, фирма погрязла в долгах, но ведь отец часто повторял, что бизнес, связанный с недвижимостью, нестабилен. Скайлер не допускала и мысли о том, что с фирмой может случиться что-то плохое.

Не слушая родителей, она мысленно репетировала речь, с которой собиралась обратиться к матери.

Приставать с расспросами к отцу бесполезно — это она давно поняла. С ним невозможно обсуждать личные дела, признаваться в том, что волнует или пугает ее. Любовь отца к Скайлер не знала границ, она ни на секунду не сомневалась в ней, но не доверяла ему так, как матери.

Внезапно Скайлер спросила:

— Вы слышали о Тори Уитейкер?

— Кажется, она выходит замуж, — отозвалась Кейт, невозмутимо глядя поверх тарелки с отварной холодной лососиной и рисом.

— Это еще не все — у нее будет ребенок. — Скайлер заметила, что родители удивленно переглянулись. — Сегодня на ипподроме я встретила ее сестру. По словам Дианы, их мать сбилась с ног, пытаясь подготовиться к свадьбе за считанные дни.

— На их месте я бы не слишком спешил. — Отец промокнул губы накрахмаленной салфеткой. — Похоже, жениху нужна не сама Тори, а богатые родственники.

— Недавно я встретила Мэриан Уитейкер в магазине, — проговорила Кейт. — Она сказала, что они решили подарить детям на свадьбу дом… Но ребенок! — Кейт покачала головой, улыбка тронула ее губы. Она с иронией добавила: — Ума не приложу, почему Мэриан не упомянула о нем.

— Как только они поженятся, это будет уже не важно, — ответила Скайлер.

— Кому как, — усмехнулся отец. — Ручаюсь, старина Диксон чудом избежал инфаркта.

Скайлер удивляло, что отец с каждым годом становится все привлекательнее. Ее подруги уверяли, будто он похож на киноактера, но отец, слыша это, только фыркал. «Они еще не посоветовали тебе поместить мою статую в музей восковых фигур?» Квадратный волевой подбородок и густые седеющие волосы придавали ему на редкость благородный вид. «Что ж, пятьдесят лет — это не так много», — решила Скайлер.

— Скай, ты почти ничего не съела! — воскликнула мама, взглянув на тарелку дочери. — Тебе нездоровится?

— Просто немного устала. — Скайлер отвела глаза. — Соревнования выбили меня из колеи.

В машине по дороге домой мать говорила в основном о трудности маршрута, о том, к кому из наездников судьи особенно благоволили и почему, о давних знакомых, встреченных на ипподроме. Но теперь, глядя в глаза дочери, она сказала:

— Сегодня я по-настоящему гордилась тобой.

— Я выступила бы лучше, — возразила Скайлер, — если бы не замешкалась перед первым барьером.

— Я говорю о том, что ты сделала для Микки.

Скайлер вспыхнула.

— Подумаешь, подвиг!

Как обычно, отец не принимал участия в их беседе: он смотрел сквозь застекленные двери, выходящие во внутренний дворик. Рассеянно нахмурившись, он заметил:

— Во что кроты превратили газон! Кейт, надо бы попросить садовника расставить капканы.

— Я поговорю с ним, — пообещала Кейт и, явно желая сменить тему, обратилась к дочери и полюбопытствовала: — Ты сегодня встречаешься с Пресом?

Мама, конечно, понятия не имела, что Скайлер и Прескотт стали любовниками.