Тропою тайн

— Мало ли что. — Тони вытер руки грязным обрывком полотенца, висящим на ржавом гвозде над раковиной.

— Вооружен и очень опасен. Ого!

Она рассмеялась, а горечь, охватившая Тони, вдруг заставила его понять: дело вовсе не в том, что Скайлер находит его забавным. Он повернулся к ней. Под потолком светила лампочка без абажура, отбрасывая на пол пятно света. Глаза Скайлер терялись в тени. Она напоминала преступницу на допросе — надменную, дерзкую, но вместе с тем перепуганную.

Тони порывисто шагнул вперед и взял ее за руки. От неожиданности Скайлер вздрогнула. Убедившись, что всецело завладел ее вниманием, Тони заговорил:

— Полицейский обязан помнить о двух вещах. Во-первых, нас видят, а мы не всегда видим их. Во-вторых, мы всегда на посту. — Он опустил руки, оставив влажные отпечатки пальцев на футболке Скайлер. — Послушай, нам давно пора кое-что прояснить. Такие игры мне не по душе. Если тебе неприятно видеть меня, так и скажи, а не увиливай.

Скайлер смотрела на него, как на совершенно незнакомого человека, внезапно выросшего перед ней словно из-под земли.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — отозвалась она.

— Ты все понимаешь, — возразил Тони. — Для тебя я — нечто вроде похмелья после водки с тоником… я не позволяю тебе забыть, что за все надо платить. — Тони перевел взгляд на ее живот, слегка округлившийся под свободной футболкой.

Глаза Скайлер вспыхнули.

— Кто тебя просил ввязываться в это дело? Мы едва знакомы.

— Когда случается то, о чем ты не просишь, то, чего не желаешь, не всегда просто взять и уйти.

— Да что ты! — Скайлер с дерзким смехом приложила ладонь к животу.

Тони вгляделся в ее лицо, но оно было замкнутым. Лишь румянец проступил на бледных щеках.

— Я пытаюсь объяснить тебе: если ты решила оставить ребенка, можешь рассчитывать на меня. Я позабочусь о вас обоих.

— Тони…

— Нет, подожди, выслушай меня. Я не уговариваю тебя выйти за меня замуж, успокойся. Речь идет не о нас с тобой. — «Ложь, — мысленно добавил он, — но совсем пустячная».

— Что ты задумал? — насторожилась Скайлер.

— Ты смотришь на меня так, словно я что-то прячу в рукаве. — Тони усмехнулся. — Скайлер, я простой, обычный парень. Такой, каким ты меня видишь. Если я что-нибудь обещаю, то выполняю свои обещания. А я обещаю тебе, что если ты оставишь ребенка, он будет знать, кто его отец.

Тишину нарушил глухой стук копыта об пол. А потом Скайлер с вызовом бросила:

— Своего решения я не изменю.

— Иногда мы принимаем решения вопреки нашей воле, — спокойно возразил Тони, не желая заходить слишком далеко.

Скайлер промолчала. Она смотрела на него, и странная, нелепая ярость в ее глазах сменилась печалью. Наконец Скайлер устало проговорила:

— Тони, я справлюсь сама.

— Как хочешь. — Помолчав, он спросил: — Ты уже говорила с кем-нибудь об… усыновлении?

— Еще успеется.

— Я хотел бы знать, выбрала ли ты приемных родителей.

— Зачем? У тебя уже кто-то есть на примете?

— Да, одна женщина. Помнишь, я рассказывал тебе про моего друга Долана? Она его психолог. Уже давно мечтает усыновить ребенка. Недавно я говорил с ней о нас… и о нашем малыше. И она заинтересовалась. Она не прочь встретиться с тобой.

Глаза Скайлер холодно блеснули.

— Тебе известно о ней только то, что она психолог твоего друга?

— Я знаю, что она хороший человек.

— Это мне ни о чем не говорит.

— Я прошу тебя только встретиться с ней. Это никого и ни к чему не обязывает — разве что выпьешь чашку кофе. Но есть одно обстоятельство… — Рано или поздно Скайлер сама обо всем узнает, пусть уж лучше это случится сейчас.

— Какое? — Она насторожилась.

— Эта женщина и ее муж… сейчас не живут вместе.

— Тогда об усыновлении не может быть и речи.

— И ты не хочешь хотя бы поговорить с ней?

— О чем?

Тони растерялся. Некоторое время они молчали.

— Я прошу тебя об этом, — наконец сказал он. — Скайлер, это и мой ребенок — нравится тебе это или нет.

— Думаю, такая встреча никому не повредит, — неохотно кивнула она.

Итак, первый раунд принес победу Тони. Но что это доказывает? Ровным счетом ничего. Тони понял, что судьба ребенка небезразлична Скайлер, поэтому она не отдаст его случайным людям. Но ее чувства к Тони — если она питала к нему какие-нибудь чувства — надежно спрятаны, как револьвер, заткнутый за пояс его джинсов.

Опустив голову, Скайлер расхаживала по комнате, опасаясь, что если Тони увидит ее лицо, то поймет, о чем она задумалась.

Чем плохо быть влюбленной?

«Всем, абсолютно всем», — с горечью ответила она себе.