Тропою Толтеков

— Нет, ты кстати. Мне все равно надо обратно — Топора догонять! А поразмыслить всегда неплохо, тем более, когда такая задача с десятью неизвестными.

— А какого топора ты догонять собрался? — не поняла его фразы девушка.

— Есть там один такой сумасшедший индеец. Кстати, меня Твердоголовым прозвал.

— Ну это все же лучше, чем Тупоголовым! — заливисто рассмеялась маленькая фея. — А с чего это ты у нас такая твердая голова? Уж не от великого ли ума?

— Нет, — гордо ответил Женька. — Просто мою голову ихние томагавки не берут!

Улыбку с лица Жасмин, как ветром сдуло.

— Ты это что, серьезно? — побледневшая девушка напряженно смотрела на него своими темными большими глазами.

— Да ерунда! — как можно беззаботнее воскликнул Женька. — У меня же амулет, в который я себя как бы запаковал. Так что никакая инфернальная сущность не может пробить этой защиты.

— А если сможет? — не успокаивалась Жасмин.

— Нет, они же производные ангельские сущности и их потенциал слабее моего. Они ведь не могут ничего существенного создать даже в свободном астрале, не то, что внутри мира.

— Но ты забываешь, что это их мир! И потом, кто им мешает объединить усилия!

— А! Ерунда! — опять повторил Женька, чтобы успокоить девушку, а сам задумался. О таком повороте дел он и не сообразил. Но, чтобы не оставлять в ее глазах сомнение и страх за него, он добавил. — Даже в самом худшем случае меня оттуда просто выкинет прямо в твои объятия!

Но шутка не удалась. Глаза девушки нехорошо заблестели, и она, неожиданно наклонившись к нему, поцеловала в щеку и шепнула:

— Возвращайся, пожалуйста, сам и побыстрей. Ты же знаешь, как мы все за тебя переживаем! — после чего быстро встала и убежала.

Женька долго смотрел вслед летящей фигурке в развевающемся летнем сарафане и думал: кто она ему и кто он ей? Вот так, пришла не навязываясь, принесла на своих легких крыльях веселье и заботу, незаметно для себя ткнула его, как котенка, в явный недосмотр и, прихватив с собой его тоску, убежала, якобы по своим делам. А ведь она, незаметно для всех, взяла на себя заботу о благополучии всех порожденных им ангелов, начиная с Кости и Нади и кончая Лэей. Она видела, как ему почти физически невыносимо видеть эти эрзацы друзей и любимых, и без вопросов, только извещала Женьку о всех делах его «детей». Единственный, кого он мог видеть без больших душевных переживаний, был Буль. Может быть, потому что и там, и там он был настоящим ангелом?..

***

Женька уже третий день слонялся по нарождающемуся инферно и пытался организовать хоть какое-то взаимодействие властных структур. В условиях, когда центр ослаб, мир стоял на грани кровавой схватки. Единственным орудием против этого могло быть усиление Хосе и устрашение сумасшедших богов и демонов.

К счастью он сумел произвести должное впечатление на Топора, и тот с зубовным скрежетом, но, по сути, присягнул служить Хосе. Женьке пришлось пожертвовать правителю и шерифу по железному когтю для охраны от демонов, а так же предупредить их, что вскоре они смогут влиять на мир, так как его жесткость, определявшаяся множеством душ, начнет сходить на нет.

Затем его путь лежал в восточные степи в гости к тамошнему тирану, ацтекскому богу войны Мештли, по характеристике Фернандо отличавшемуся неукротимой жаждой убийств и сражений. Как ни был он страшен в рассказах, при поддержке Кристиана, который, опять как нельзя кстати вышел на связь, и под защитой своего амулета, Женька без труда доказал бесполезность силовых приемов и привел того к поселению для заключения договора.

Теперь оставался самый непредсказуемый герой окраины — Кизим, бог смерти. В дополнение ко всем «прелестям» других персонажей, этот майяйский Кощей Бессмертный отличался невероятной хитростью и подлостью, не говоря о своем жутковатом виде. Задача еще осложнялась и тем, что его было нелегко разыскать. Он вечно бродил по туманным болотам юга и непонятно чем занимался. Было ясно только одно: все окружающие джунгли словно вымирали только при упоминании его имени. Даже демоны старались не становиться на его пути.

Но это были почти все данные о ходячем скелете с красными глазами, перечеркнутыми черной лентой горизонтальных зрачков. Фернандо сам никогда его не встречал и не горел желанием. По его мнению, если бы это сумасшедшее создание захотело, то без проблем могло бы подчинить себе весь мир поселения. Женька сильно подозревал, что именно из этого кошмарного персонажа и мог бы вырасти самый сильный негативный бог инферно. Но надо было разобраться в этом самому и попытаться хотя бы на словах привести его к присяге Хосе. Иначе, бывшее поселение могло легко превратиться из чистилища в дно ада.