Тропы Междумирья

— Да прибей ты этого урода, чтоб под ногами не путался, — вмешался в разговор ещё один мужской голос.

На лице эльфы отразилась весьма сложная гамма эмоций. Чувствовалось, что ей очень хочется последовать совету, но что‑то мешает. Совесть, что ли?

— Негуманно, — наконец пробормотала она. — Он и так сортиром ушибленный, так что временно вне игры. Ладно, пошли попробуем к стене прорваться, а то там всех без нас победят.

— Это ещё вопрос, кто кого победит.

— Так я поэтому и не уточняла, кто именно.

В ответ на этот сумбурный диалог в голове Итьера наконец‑то зашевелились мысли. Ощущались они странно, словно находились не на своих местах. Он пытался думать об одном, но в результате натыкался на что‑то совершенно другое, не имеющее сейчас никакого значения.

Например, лицо эльфы выглядело очень знакомо, но где и при каких обстоятельствах Итьер её видел, вспомнить никак не получалось. Лишь одна эмоция возникала при взгляде на это лицо — ненависть. Впрочем, это было легко объяснить. Эльфы — те ещё мрази, так что даже не важно, кого из них ненавидеть — всех скопом, одну конкретную девчонку или её невидимого собеседника.

Почему эльфы — мрази?

Думать было тяжело, но одно слово тянуло за собой другое, и цепочка потихоньку раскручивалась.

Эльфы — мрази и сволочи, потому что воюют с людьми. Вот прямо сейчас воюют. Даже хотели его, раненого, добить. Он же ранен? Что там было про сортир? Впрочем, неважно. Главное: откуда здесь вообще взялись эльфы?

И 'здесь' — это где?

Да, точно, перевал. Это перевал Дамира. Он пришёл сюда… зачем? Просто гулял? Нет, для прогулок можно было найти место поприятнее. Что‑то важное хотел сделать?

Провал в памяти.

Неважно.

Эльфы на перевале!

Эльфы уже почти захватили перевал.

Они убьют всех! Или возьмут в плен! Или сначала в плен, а потом убьют!

Надо что‑то делать.

Надо бежать!

Хаотичное мельтешение в голове наконец‑то оформилось во что‑то конкретное. Бежать отсюда, и срочно.

Итьер с трудом сел, затем героическим рывком вздёрнул себя на ноги и, пошатываясь, побрёл к выходу с перевала. Правда, он не был уверен, что выход именно в том направлении, но в противоположном гремело, гудело, стучало и вопило гораздо яростней. Туда княжич совершенно точно не хотел.

Неразборчивый вой Пафрина прервался и сменился на визгливое: 'Стой, стой, стой!'

— Эй, ты куда это? — встревожилась эльфа. Оказывается, она всё ещё была неподалёку, или успела вернуться, услышав крик. — Хэйн, уложи этого деятеля.

Ещё один эльф беззвучно возник рядом и бесцеремонно ухватил Итьера за плечи. Такой наглости себе мало кто позволял, а уж мерзким остроухим трогать княжеские плечи и подавно было не положено! Да ещё и этот приказ — 'уложи!' — некстати напомнил недавнее 'Добей'.

Итьер дёрнулся, но эльф держал крепко, хоть и как‑то неловко. И сам он был какой‑то неловкий, нескладный, как подросток, который за лето вымахал на полголовы, но ещё не вполне понял, как жить с новым ростом. Слабак, справиться с которым совсем не сложно, даже если ты сам еле стоишь на ногах.

Княжич качнулся вперёд и опёрся руками о колени, будто пережидая приступ головокружения. Притворяться было легко: голова кружилась на самом деле. Только Итьер не собирался дожидаться, пока мир перестанет вращаться. Уловил момент, когда недотёпа — эльф ослабит хватку, выдернул из сапога нож, крутанулся в сторону — и через мгновение уже поменялся местами с остроухим. Острие ножа упёрлось пленнику в спину. Лучше бы в горло, конечно, но для этого раздолбая и так сойдёт.

А вот теперь можно и дух перевести!

* * *

Глава 15. На закате

Окружающий мир напоминал хаос. Кровь, пот, страх, все бегут, вопят, падают, поднимаются — и снова бегут.

Эльфы наседали со всех сторон, наши защищались по мере сил, но этих самых сил становилось всё меньше. В землю врезались магические снаряды и втыкались стрелы, тяжело бухали друг о друга мечи, приказы, крики и стоны слились в один бессвязный многоголосый вой.

Единственной неподвижной точкой в мельтешении и грохоте были глаза Хэйнара, казавшиеся неожиданно огромными на худом лице. Эльфик был в панике. Видимо, ножом в него до этого никогда не тыкали.

Но я, кажется, испугалась даже больше, чем он сам.

Будь на месте паренька кто угодно из моих друзей — и ситуация из трагической резко превратилась бы в комическую. Шатающийся полуобморочный Итьер не выглядел страшным или опасным, одолеть его смогли бы даже Тьяра и Рисса.

Но не Хэйн. Он, кажется, сделал всё, чтоб противнику было удобно: даже плечо в сторону отвёл и шею под захват подставил. Домашний мальчик.

— Дайте пройти, — сквозь зубы процедил Итьер, подталкивая свою жертву вперёд. Куда именно предстояло идти он, кажется, и сам ещё не понял. И вообще вряд ли что‑то понял.