Тропы Междумирья

Так они ведь наверняка и прогулялись! Не верю, чтоб не облазили всю округу, выясняя, откуда в лесу взялись я и Олег. И что тогда? Не нашли? Или нашли Аллену, и она отвела им глаза? Или… Вот ведь, хотела получить ответ, а в результате опять одни вопросы. И самой теперь от расспросов не отвертеться.

— Дорогу бы я вам при всём желании показать не смогла, — отмахнулась я. — Я туда оба раза попадала ночью и в дождь, когда не видно ничего. Но, слушай… Неужели правда не нашли за столько времени? Она ведь где‑то совсем недалеко от вашего лагеря была.

— Да я чувствовал, что недалеко. Магия же откуда‑то шла. Сначала слабее, а потом, как раз перед твоим появлением, вообще потоком хлынула. Но точное место засечь никак не получалось.

— А, кстати, вы кроме меня и того парня ни на кого больше не натыкались?

— Неа. Следы только находили возле дороги несколько раз. Но это понятно — там народ то и дело ездит, иногда на ночёвку останавливается.

Всё любопытней и любопытней. Интересное всё же место — Пещера. Не удивлюсь, если тот же Хэйн её неединожды по кругу обошёл и даже холм ногами потоптал, а она ему просто не открылась. Не захотела.

Тьфу, мистика какая‑то получается!

— Айка, — вкрадчиво обратился Эл к моему затылку. Я, признаться, уже и забыла, что он где‑то неподалёку. Больной‑то головой не особо повертишь.

— Да?

— А вот скажи мне честно, что именно из своей биографии ты не помнишь? Ну, кроме имени, военнообязанности и дороги к Пещере?

— Ничего не помню, — буркнула я, чувствуя, как начинают краснеть уши.

Попалась, Марготта айр Муллен! Развели тебя, как блондинку в модном магазине. А всё этот лысый. Вот Хэйн — тот даже внимания не обратил на мои оговорки. А оговорок этих было столько, что только глухой бы не услышал…

Следующие несколько минут я напряжённо ждала продолжения разговора, но оба эльфа молчали, как сговорившись. Поэтому пришлось начать мне.

— Я бы хотела всё рассказать, но…

— Но не можешь, — довершил за меня Эл. — Да, я так и понял.

— Я вам не враг! Мне просто нельзя говорить.

И ведь даже не врала ни капельки. Я действительно испытывала к ребятам из отряда Файриана самые тёплые и дружеские чувства. Если подумать, то за всё время, что я провела среди них, остроухие дурного слова мне не сказали. Но когда‑нибудь это должно было закончиться. Например, после очередной моей глупой оговорки.

— Давай мы обсудим это немного погодя, — спокойно произнёс эльф. — Договорились?

Я кивнула, совсем забыв, что головой лучше не двигать. За что и поплатилась очередной порцией тошноты и головокружения.

В итоге всю оставшуюся дорогу до Ородрива я беззвучно страдала. Причём как физически (а вы попробовали бы в таком состоянии километры наматывать), так и морально. Хотя морально — этические проблемы довольно скоро отошли на второй план. Слишком сложно заниматься самоедством, когда перед глазами всё плывёт и ноги подкашиваются. Так что последние полчаса я шагала как механическая кукла — не разбирая дороги и заваливаясь набок на поворотах. Хэйн исправно меня ловил, возвращал в вертикальное положение и направлял дальше. Но подхватить на руки больше не пытался. Послушный мальчик. И понятливый.

О том, что мы наконец‑то добрались до крепости, я догадалась только тогда, когда отряд ввалился в гостеприимно распахнутые ворота. Тут пришлось разделиться: эльфы разбежались по своим эльфийским делам, а меня и Ксанку запихали в какую‑то комнатушку на первом этаже — да там и оставили, ничего не объяснив. Запереть, правда, не забыли.

— Добро пожаловать в Западную Предонию, — пробормотала я, падая на кровать. Кровать здесь была широкая, но одна. Зато стульев — аж две штуки. А ещё девственно — чистый стол, выцветший гобелен на стене, и даже окошко. Правда, совсем маленькое, и высоко под потолком. Но даже без решётки. То есть на тюремную камеру никак не похоже.

— Это мы теперь здесь жить что ли будем? — уточнила Ксанка, последовательно заглядывая за гобелен, в окошко и под кровать. — А в туалет куда ходить?

— Под себя, — буркнула я, пытаясь аккуратнее устроить голову на подушке, а руку — хоть где‑нибудь. Ни то, ни другое с комфортом устраиваться не желало, а болело так, что жить не хотелось. Может, напроситься на аудиенцию к Арфеналме, покаяться в мнимом дезертирстве — и пусть вешают? Хуже уже не будет…

Так ведь сразу‑то всё равно не повесят. Ещё несколько раз допросят, запрос какой‑нибудь пошлют, кучу бумаг испишут… Эльфы — они, когда надо (а особенно когда не надо), могут быть редкостными бюрократами. А когда вся эта канитель закончится — мне уже и помирать расхочется.

В общем, придётся жить. Значит надо, как минимум, попытаться уснуть. Только разве уснёшь, когда любимая сестра марширует туда — сюда по комнате и громогласно повествует о чём‑то возвышенном и нерушимом. Опять влюбилась что ли?

— Айка, я вообще с кем разговариваю? — Ксанка раздражённо отбарабанила пальцами по столу какую‑то затейливую мелодию.

— А?

— Так я и думала. Рассказываешь ей, рассказываешь… Практически душу наизнанку выворачиваешь… А она даже и не слушает!