Тропы «Уральского следопыта»

Нас может насторожить другое. Атаман утонул в Вагае, но тело-то его извлекли из Иртыша, или «Ермаковой реки», как его еще называют. Почему же так случилось? Все-таки от безымянного островка до Епанчинских юрт примерно сорок километров, а на Ермаке были тяжелые доспехи.

Но тут на помощь приходит судебная медицина. Оказывается, тело Ермака могло всплыть через три дня. Его вполне могло снести до того места, где находились татарские юрты.

Сохранилось предание, что ордынцы всю эту неделю мучились в догадках: погиб ли Ермак? В поисках атамана они обшарили весь остров. Дно реки у берега было прощупано шестами. Но поиски не увенчались успехом.

И тогда Кучум пообещал тому, кто найдет атамана, награду — ровно столько серебра, сколько будет весить Ермаково тело.

— Я должен найти его и разрубить на мелкие куски, — якобы заявил Кучум. В такую жестокость его поверить нетрудно. Существует предание, что всем дружинникам, оставшимся лежать на острове, по его приказу отрезали головы и вздели их на пики.

НОЧНАЯ СХВАТКА

Почему же все-таки погиб Ермак? Неужто, зная о коварстве Кучума, он не предпринял никаких мер, чтобы оградить дружину от неожиданного нападения? Может, не думал, что ордынцы за нею следят? А может, полагал, что в такую вот грозную ночь, когда все вокруг скрипит да стонет, они не посмеют сунуть носа на остров?

Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского» пишет: «Ермак знал о близости врага и, как бы утомленный жизнью, погрузился в глубокий сон с своими удалыми витязями, без наблюдения, без стражи».

Вот ведь как! Знал, что враг рядом, но не выставил даже дозорных и спокойно уснул. Что-то непохоже на атамана при его-то ратном опыте.

Деятельность Ермака как военачальника историки, видимо, еще опишут. Мы лишь приведем несколько моментов, говорящих о его стратегической зоркости. Нет, он не был человеком, которого вольница случайно избрала своим атаманом. Некоторые ученые предполагают, что Ермак был участником Ливонской войны, что он еще до появления в Сибири прошел большую воинскую выучку. И все это подтверждается многими фактами.

В небольшом войске атамана царила железная дисциплина. Воры, люди разгульные, не подчиняющиеся законам казачьего круга, несли тяжелую кару. И трусам не было места в дружине.

А посмотрите, какую находчивость проявил Ермак при Акцибаркалле. Он пустил по Тоболу «хворостяное войско», сам же с дружинниками зашел в тыл врага и обратил его в бегство.

Впрочем, факты, говорящие о Ермаке как об опытном военачальнике, можно перечислять и дальше. А поэтому трудно поверить, что он в ту дождливую ночь пренебрег дозором. Все-таки атаман хорошо знал, с каким врагом он имеет дело. В памяти Ермака еще было свежо воспоминание о случае, происшедшем на Абалацком озере. На берегу этого водоема ордынцы прирезали двадцать казаков, решивших запастись рыбой и однажды ночью уснувших. Точно в такой же ловушке оказался атаман Иван Кольцо, следовавший в Тару. Его голову воины Кучума потом вздели на пику и носились с ней по улусам, вызывая у магометан покорность и страх.

С этим словно бы соглашается амстердамский географ Николай Витсен, долгое время собиравший сведения о Ермаке. В своей книге «Северная и Восточная Татария» (1692 год) он сообщает, что Ермак по старому своему обычаю все-таки оставил в дозоре казаков. Витсен даже указывает, что стражников было двое.

Так оно, видимо, и было. Спокойно спать в окружении врагов вряд ли бы отважился самый преотважный атаман.

Другое дело, можно поверить, что дозорные, измотанные дальней дорогой, не смогли продержаться до положенного часа и погрузились в сон. Вероятно, в этот момент их и сняли коварные ордынцы.

Пробрались враги к островку, по сообщению Карамзина, отыскав брод. Если это на самом деле случилось так, то путь их лежал через «прорву». Иного места, чтобы пешим ходом добраться до безымянного островка, найти здесь невозможно: Вагай — река глубокая. Семен Ремезов на своем рисунке тоже изобразил ордынца, идущего через «прорву» вброд. Кажется, все ясно.

Но вот Г. Ф. Миллер без спора отвергает этот довод. Если согласиться с ним, то можно представить себе такую картину.

В то время, когда лазутчики хана, выдавая себя за бухарцев, ползали в пыли у ног Ермака, возле островка кипела работа. Ордынцы по приказу своего повелителя заканчивали строительство… моста через «прорву». Странное обстоятельство! Кучум вроде бы заранее знал, что дружинники устроят ночлег именно на островке. И в то же время известно, что раскинуть станы казаков вынудила только непогода. Не будь дождя и ветра, они наверняка продолжали бы свой путь.

И еще более странным кажется другое заявление Миллера. Он пишет, что лазутчик Кучума пересек этот мост на лошади. Не слезая, мол, с седел, вслед за ним на остров проникли и остальные ордынцы. Не слишком ли смелые путешествия совершали кучумовичи под самым боком у дружинников?