Тропы воздуха (СИ)

   -- Был, -- севшим голосом сказала она, догадавшись. -- И воду из источника пил... Плохо.

   -- Роса, да объясни ты мне толком, в чём дело?! -- отчаялся что-то понять Ван.

   Роса... Какое странно знакомое имя. Но сосредоточиться на нем не позволила ярко вспыхнувшая память о пролитой крови. О той крови, которая осталась на моих руках.

   Видимо, поэтому кусок разговора я пропустил.

   -- Ирдес! -- Ван осторожно, словно боясь повредить, обхватил ладонью моё запястье. -- Активируй Иглу.

   -- Какую иглу? -- мотнул головой я. -- Антеннку, что ли? Так мы же их уже с полвека не носим...

   -- Ирдес, у тебя в запястье есть Игла, -- упрямо повторил брат. -- Активируй её.

   -- Если тебе это необходимо... -- пожал плечами, нашёл под кожей антеннку Призраков, активировал её, вспомнив, как это делается.

   И тут же получил ментальный удар чудовищной силы!

   -- Ха-а... -- повалившись на бок, почти мгновенно поднялся, переведя тело в режим убийцы. Но не воспользовался против эльфа ни одним оружием. Голова кружилась так, что небо с землёй менялись местами. -- Это же... предательство...

   -- Я никогда тебя не предам, -- твёрдо ответил светлый Первый Император, снова обхватив моё запястье с Иглой.

   -- Тогда... нас обоих... предали... -- помолчал, пытаясь устоять и совладать с собой. И спокойно сказал: -- Ты помнишь, когда началась война? Я вот сейчас вспомнил. Дворец горел, деда, дядю и папу убили, и маму... маму к стене прибили, оставив умирать... Мне было семнадцать... -- Брат заметно вздрогнул, крепче сжал руку. -- А ты тогда поругался с Шоном, мы уехали в Свободный... Потом я домой телепортом рванул, хотел найти Шона, поговорить, чтобы вы, два осла упрямых, помирились... А Империя в огне... -- Я дёрнулся, чувствуя, как мои щиты сдавило в тисках воли светлого. Запнувшись, повторил: -- Мне было семнадцать... Не надо, я не хочу с тобой драться...

   -- Верь мне, братишка.

   Новый ментальный удар был так силён, что щиты смело как бумажные, и моё сознание накрыла родная и ласковая темнота...

   ...Двое тонких как тростинки, изящных до хрупкости и удивительно похожих подростков носились по пляжу друг за другом, вопили и развлекались как шкодливые дети. Схватив мокрое полотенце, девочка, с криком "а ну стой, зараза!" бегала за мальчиком, пытаясь огреть его по спине своим грозным оружием. Мальчик ловко уворачивался и отвечал девочке "от заразы слышу, всё равно не догонишь!"

   Девочка всё же догнала брата и через пару минут весёлой потасовки, оба уже азартно топили друг друга в набегающей волне.

   А я смотрел на них. И было так тепло...

   Только шрамы остались. Но они сойдут когда-нибудь, или хотя бы сгладятся. Им ведь всего-то по тринадцать. Как они выросли!..

   Чтобы вы жили, я бы умер ещё не раз...

   Рассвет заглянул в окно и помешал досмотреть самый прекрасный за последние... не помню сколько... сон. Открыв глаза, я обнаружил себя на узкой и жёсткой кровати. Рядом на подушке лежал фиолетовый ирис. Нормальный цветок нормального цвета. Как же хорошо!..

   Поднялся тихо, чтобы никого не потревожить...

   Когда брат всё же проснулся, я уже давненько сидел на крыльце и любовался восходом. Мир и покой в душе впервые за долгое-долгое время.

   Ван спустился, присел рядом на ступеньку. Помолчал. Потом осторожно спросил:

   -- Ну как ты? Уже нормально?..

   Усмехнувшись, я некоторое время раздумывал, прежде чем ответить:

   -- Знаешь, невозможно быть пятнадцатилетним отцом двух тринадцатилетних детей. Нужно время, чтобы заново привыкнуть к тому, что мне не семьдесят... и что эти мелкие бессовестные шкодники, которые десять раз на дню чуть до инфаркта меня не доводили, ещё не появились на свет.

   Брат молчал, но я легко смог уловить, как коготки страха царапают его душу. Даже теперь, если трезво поглядеть на вещи, когда я несу полную чушь и стоит вернее всего подозревать, что моя и без того шаткая крыша съехала окончательно, он мне верил. Безоговорочно, не сомневаясь ни в едином слове. Потом вздохнул тяжко, крепко сжал моё плечо. Повернувшись, я взглянул брату в лицо. Н-да, дохлый светлый, как в студенческие годы... Прозвище Мертвяк в академии ему дано не зря. А наш дуэт был очень метко прозван "Отморозки".

   -- Приходи в себя и возвращайся, -- попросил эльф.

   -- Ладно, -- пообещал брату я.

   Восход обливал золотом мир, солнце дарило тепло своих лучей. Чужое солнце чужого мира...

   Интересно, смогу ли я вернуться в своё "нормальное" состояние после всего? И стоит ли? Может, так лучше? Лучше и разумней быть взрослым, расчётливым и опытным Владыкой, возможно где-то и сволочью, где-то безжалостным и беспощадным ублюдком, но чётко знающим, как в какой ситуации поступить. Зная, когда и кем можно пожертвовать, кого лучше спасти, приблизив к себе, и как сделать свою власть нерушимой. Уметь ударить любого, даже друга, знать кому подсыпать яд в вино, кого подставить под удар. Это война вышибла из меня душу, сердце... Лучше быть таким, чем наивным, доверчивым, порывистым и вспыльчивым подростком без тормозов.