Ночь, залитая стихами, —
Поэтическая мгла
С заливными петухами —
До рассветного угла.
И до солнечного клина
В покрывале облаков —
У холодного камина
Звон стаканов-дураков.
Городской этюд
И свет завёрнут в полотно,
И воздух с привкусом угара,
И дождь гремит, как Ниагара,
И водопад ползёт в окно.
Обычный, как простуда, день
В академичном колорите.
Вот бьют часы… Тоска в зените,
И полдень переходит в тень.
И, оградившись от небес
Зонтом, никем не узнаваем,
Бежит прохожий за трамваем,
Когда трамвай уже исчез.
И день спешит пролить беду,
Вбирая эхо урагана.
И грань разбитого стакана
Подобна сколотому льду.
«Приам покинет стены Трои…»
Приам покинет стены Трои,
И выдаст Гектора Ахилл,
Но безымянные герои
Не обретут своих могил.
Забвение страшнее смерти,
Но ничего не изменить:
Всех павших в этой круговерти
Ни вспомнить, ни похоронить.
Скорбный путь
Не иссякнет боль в лучине
От стального топора,
Будто свет на белой льдине
В скрипе вешнего пера.
Отразился гладиатор
В странном шорохе реки,
И воинственный оратор
Вылетает из руки…
То, наверно, птиц забвенье
В криках северных бойниц.
За звеном вступают звенья
По цепи из небылиц.
И плывёт краюха хлеба
В Александровский централ:
Сам Овидий это небо,
Словно свиток, надписал…
Видения на берегу