Троцкий и заговор в Красной Ставке

Но самое настоящее недоразумение у меня с Реввоенсоветом Востфронта вышло совершенно на другой почве, о чем тов. Смилга по не известным мне причинам почему-то совершенно умалчивает. Я категорически требовал переброски с Востфронта четырех безработных (за неимением перед собой противника) дивизий на Южный и Западный фронт против армии Деникина и Юденича, где у нас чувствовалась большая потребность в резервах. Реввоенсовет Востфронта всеми мерами тормозил эту крайне необходимую стратегическую меру, и свел в конце концов к тому, что будто бы таковое снимание войска с Востфронта препятствует использованию успехов, достигнутых на Волге.

Такое обвинение, конечно — полный абсурд, что и подтвердили впоследствии события на Южном фронте, показавшие, что я был действительно прав, требуя еще в мае начать переброску дивизий на юг с Востфронта, каковые там действительно были совершенно свободны.

Реввоенсовет Востфронта действовал с точки зрения своей колокольни, а между тем, в моих руках был стратегический рычаг всей войны.

Как политическая, так и стратегическая обстановка требовала разгрома армии генерала Деникина в кратчайший срок, и для этой цели я должен был найти необходимые силы.

Ведь было ясно, что главным театром военных действий является все-таки территория Европейской России, что здесь именно завязан узел окончательной победы, а потому рано было уводить все лучшие войска, каковыми у нас были армии Востфронта, с этого театра в Азию.

Этими краткими объяснениями я намерен закончить свое письмо и обратиться к Вам в заключение со следующей просьбой:

Ввиду того что 8 июля 1919 года Совет обороны не счел нужным меня выслушать и Ваше слово было решающим, то убедительно прошу дать мне возможность или Вам лично выяснить все недоразумения или через особое доверенное Вам лицо получить от меня все необходимые Вам объяснения, дабы, если время уже пришло, снять с моего имени тень, брошенную на него в злополучные для меня дни июля 1919 года.

Примите мои искренние уверения в моей глубокой Вам преданности.

С товарищеским приветом: И. Вацетис.

Москва, октября «27» дня 1921 года.

Верно: М.В.

РГАСПИ. Ф. 5. Oп. 1. Д. 940. Л. 1–6. Заверенная машинописная копия.

Глава 4 «Троцким велся поход против Главкома (Каменева) и принятой стратегии…»: Чья стратегическая линия будет проводиться в жизнь?

«Было четыре случая стратегических разногласий, которые захватили Центральный комитет; иначе сказать, разногласий было столько, сколько было главных фронтов, — вспоминал в 1930-м гг. Л.Д. Троцкий… — Первый острый спор возник… летом 1919 г. в связи с обстановкой на Восточном фронте… Я заботился о том, чтоб укрепить уверенность Вацетиса в себе, в своих правах, в своем авторитете. Без этого командование немыслимо. Вацетис считал, что после первых наших крупных успехов против Колчака нам не следует зарываться слишком далеко на восток, по ту сторону Урала. Он хотел, чтоб Восточный фронт зазимовал на горном хребте. Это должно было дать возможность снять с востока несколько дивизий и перебросить их на юг, где Деникин превращался во все более серьезную опасность. Я поддержал этот план. Но он встретил решительное сопротивление со стороны командовавшего Восточным фронтом Каменева, бывшего полковника генерального штаба, и членов Революционного военного совета фронта Смилги и Лашевича, старых большевиков. Они заявили: Колчак настолько разбит, что для преследования его нужно не много сил; главное — не давать ему передышки, иначе он за зиму оправится и к весне нам придется начинать восточную операцию сначала. Весь вопрос состоял, следовательно, в правильной оценке состояния армии Колчака и его тыла. Я считал уже тогда Южный фронт неизмеримо более серьезным и опасным, чем Восточный. Это подтвердилось впоследствии полностью. Но в оценке армии Колчака правота оказалась на стороне командования восточного фронта. Центральный комитет вынес решение против главного командования и тем самым против меня, так как я поддерживал Вацетиса, исходя из того, что в этом стратегическом уравнении есть несколько неизвестных, но что солидной величиной в него входит необходимость поддержать еще слишком свежий авторитет главнокомандующего. Решение Центрального комитета оказалось правильным. Восточный фронт выделил некоторые силы для юга и в то же время победоносно продвигался в глубь Сибири по пятам Колчака. Этот конфликт привел к смене главного командования. Вацетис был уволен, его место занял Каменев»[604]. Если арест можно считать увольнением, то Троцкий безусловно прав…

12 апреля 1919 г. вышли составленные В.И. Лениным «Тезисы ЦК РКП(б) в связи с положением на Восточном фронте». На основе этих тезисов положение на фронте признавалось угрожающим, ЦК и Совнарком признали Восточный фронт главным и приняли срочные меры по его укреплению[605]…