Троцкий и заговор в Красной Ставке

16 августа И.Т. Смилга телеграфировал ЦК (а затем Гусеву), что командующий Южным фронтом не справляется с делом, Сокольников и Троцкий вносят дезорганизацию в управление фронтом. Смилга предлагал отозвать Троцкого и Сокольникова, создать новый Реввоенсовет фронта из самого Смилги, своего постоянного напарника М.М. Лашевича и «дельного военспеца», после чего немедленно перебросить ответственных коммунистов с Восточного фронта на Южный. Около 25 августа Смилга просил собрать пленум ЦК «для окончательного решения вопроса о Южном фронте», нерешение которого «будет стоить… лишних средств, сил и крови»[647]. Гусев копию своей телеграммы переслал Е.Д. Стасовой, которая поддержала предложение о временном отозвании Л.Д. Троцкого в центр и назначении Г.Я. Сокольникова на Западный фронт. В тот же день Смилга направил письмо в ЦК РКП(б), в котором сообщал о тяжелом положении на Южном фронте и называл основной причиной неудач Красной армии «неумение Реввоенсовета Южного фронта командовать и управлять войсками». По словам Смилги, «теперешний состав Реввоенсовета нетрудоспособен. Взаимное непонимание настолько сильно, что думать о том, что можно будет „сработаться“, не приходится»[648]. В это время РВС фронта составляли М.М. Лашевич, И.Т. Смилга, Г.Я. Сокольников. Ленин в ответной телеграмме выразил надежду на то, что у Смилги установятся нормальные отношения с Л.Д. Троцким; просил «не нервничать, не зарываться»[649]. Вероятно, в отношениях с Троцким начался очередной перелом…

30 августа Политбюро ЦК, рассмотрев заявление Троцкого о докладе И.Т. Смилги о Южном фронте, постановило: «Принять к сведению»[650]. По поводу поездки Троцкого на Юг и в Петроград — предложить Троцкому «ехать на день в Петербург для ответственных официальных выступлений по поводу Финляндии. Затем командировать его на Южный фронт с остановкой по пути в Туле и Орле для усиления действий против Мамонтова. Если положение с Мамонтовым до возвращения т. Троцкого изменится к лучшему, вопрос о времени поездки на Юг вновь рассмотреть»[651].

Как установила З.Л. Серебрякова, к осени 1919 г. положение на Южном фронте продолжало катастрофически ухудшаться. 6 сентября Троцкий, Лашевич и Серебряков телеграфировали в ЦК и сообщили по прямому проводу Ленину: «Опасность прорыва фронта на участке Курск — Воронеж становится очевидной… Центр тяжести борьбы на Южном фронте всецело перешел на Курско-Воронежское направление, где резервов нет». Они предложили экстренные меры борьбы, считая необходимым перенести главный удар по войскам Деникина на Центральное направление. Это означало изменение ранее принятого плана, разработанного С.С. Каменевым, в соответствии с которым основные действия предусматривалось развернуть в направлении Царицына. Первоначально Ленин не счел целесообразным менять существующий план. Однако в протоколах заседаний Политбюро ЦК от 6 и 11 сентября нет критики или неодобрений предложения Троцкого, Лашевича и Серебрякова, а 21 сентября ЦК принял ряд решений, по которому фактически принимался план Троцкого и его коллег по нанесению контрудара войскам Деникина[652]. Лев Троцкий снова входил в права наркома по военным делам.

Сам Главком Вацетис связывал свои отставку и арест со стратегическими разногласиями в большевистском руководстве. Причины своей замены Каменевым Иоаким Вацетис 16 декабря 1919 г. охарактеризовал как «чрезвычайно веские в том виде, в каковом они были представлены Правительству». Член Президиума ВЦИК В.А. Аванесов сразу после ареста заявил Вацетису, что его не подозревают «в контрреволюционности или заговоре, или в состоянии какой-либо противоправительственной организации». Вацетис, по его словам, представил, что «где-то в недрах состоялась новая перегруппировка сил, которая выбросила на мое место новое лицо, каковым лицом, вероятно, выставлялись другие задачи, в корне расходящиеся с теми задачами, преследовать разрешение которых стремился я». Официальное заявление Смилги Вацетис проанализировал по частям: