Троцкий. Книга 2

Троцкий чувствовал, что за его спиной идут тайные закулисные игры, видел, что на заседаниях Политбюро он оказывался, как правило, в одиночестве. Его "обложили" со всех сторон. Но пока еще пламя фракционной борьбы не вырывалось за стены ЦК и Политбюро. Осенью 1923 года, когда Ленин уже не мог вмешиваться в дела большевистского руководства, в верхах партии готовилась важная партийная дискуссия, своим острием направленная против Троцкого. Эта дискуссия получила тогда название "литературной". К несчастью для себя, в это время, в одно из октябрьских воскресений, Троцкий со своим другом Мураловым охотился в Заболотье Тверской губернии. Переходя через болото, Троцкий провалился, сильно промок и простудился. Как писал он позже, "простуда осилила… Врачи запретили вставать с постели. Так я пролежал весь остаток осени и зиму. Это значит, что я прохворал дискуссию 1923 года против "троцкизма". Можно предвидеть революцию и войну, но нельзя предвидеть последствия осенней охоты на утку"[8].

Отсутствие Ленина и Троцкого развязало руки Сталину и его временным союзникам. Планомерно осуществлялись шаги, которые ограничивали влияние и авторитет Троцкого. Пока это были незначительные действия, которые затем перерастут в крупномасштабные. В почетный президиум партийных собраний обычно выбирали двоих — Ленина и Троцкого. Теперь внедрялось новое: почетный президиум в составе Политбюро. В отчетах о заседаниях, конференциях, съездах вслед за упоминанием фамилии Ленина обычно всегда шел Троцкий. Теперь на газетных страницах всех (кроме Ленина) выстраивали по алфавиту. В "Правде", "Известиях", "Красной звезде" постепенно исчезало выражение: "Троцкий — вождь Красной Армии". Аппарат ЦК (секретариат Сталина) незаметно заменял сторонников Троцкого другими, более лояльными и надежными для "обруча". В партийной прессе все чаще стало появляться имя Генерального секретаря партии. Исподволь начали пересматриваться политические биографии вождей и их вклад в победу революции. Шел малозаметный, но целенаправленный процесс принижения одного из главных героев революции и гражданской войны. Сталин оказался непревзойденным мастером закулисной интриги.

Троцкий позже вспоминал, что через несколько лет после опалы Зиновьева и Каменева они сами раскрыли ему всю эту "механику". В своей биографии Троцкий писал: "…это был подлинный заговор. Создано было тайное политбюро ("семерка"), в которое входили все члены официального политбюро, кроме меня, плюс Куйбышев, нынешний председатель ВСНХ. Все вопросы предрешались в этом тайном центре, участники которого были связаны круговой порукой. Они обязались не полемизировать друг с другом и в то же время искать поводов для выступлений против меня. В местных организациях были такого же рода центры, связанные с московской "семеркой" строгой дисциплиной. Для сношений существовали особые шифры"[9].

Но самое главное, как позже узнал Лев Давидович, "ответственные работники партии и государства систематически подбирались под одним критерием: против Троцкого… Лишь смерть Ленина полностью развязала руки этой конспирации, позволив ей выйти наружу"[10].

Но вес и авторитет Троцкого были пока еще настолько велики, что членам "обруча" приходилось с этим считаться. Когда Троцкий болел и не мог приезжать на заседания Политбюро, несколько заседаний, по предложению Каменева и с согласия Троцкого, были проведены прямо у него на квартире. Шли жаркие споры о внутрипартийном режиме, о назначениях, о монополии на водочную торговлю, о коминтерновских делах… "Каждый раз после таких заседаний, — вспоминала его жена Наталья Ивановна, — у Л.Д. подскакивала температура, он выходил из кабинета мокрый до костей, раздевался и ложился в постель. Белье и платье приходилось сушить, будто он промок под дождем"[11].

Накал этим заседаниям Политбюро в квартире Троцкого придало письмо, подписанное им 8 октября 1923 года. Оно было адресовано членам ЦК и ЦКК РКП(б). Готовил его Троцкий целую неделю, рассчитывая предостеречь партию от надвигающихся сумерек революции — засилья бюрократизма. Большое, пятнадцатистраничное письмо содержало 18 тезисов по многим вопросам государственной и партийной жизни. "Обруч" сразу же использовал его, чтобы вновь обвинить Троцкого во фракционности и нападках на Центральный Комитет и Политбюро.

Что же написал Троцкий в своем письме, которое до недавнего времени хранилось в закрытом фонде бывшего партийного архива и было недоступно для историков? Что вызвало резкую реакцию Сталина и его временных попутчиков? Что "фракционного" содержалось в документе? Не здесь ли проходила трещина, превратившаяся вскоре в пропасть?

Вплоть до наших дней письмо Троцкого и последующее послание в ЦК, подписанное 46-ю его сторонниками, расцениваются как "новое нападение на партию и ее руководство", предпринятое в связи с болезнью Ленина.