Троцкий. Мифы и личность

Однако голая пропаганда не оказывает долгосрочного воздействия на инертных и колеблющихся. Отсутствие у подавляющей части населения желания активно поддерживать идеи противоборствующих сторон и ее неверие в политическую пропаганду заставляет идейное меньшинство прибегать к жесткому давлению, чтобы принудить остальных к повиновению. Такая политика усугубляется царящим хозяйственным развалом и вызванным им отсутствием материальных и организационных возможностей у властей стимулировать поддержку населения. В результате главными методами воздействия на большинство населения становятся насильственные. Устрашение, или террор, – характерная черта политики любой стороны, участвующей в Гражданской войне.

Гражданская война в России 1918—1920 годов дала немало чудовищных примеров применения насильственных методов, к которым прибегали и красные, и белые, а также всевозможные военные и полувоенные формирования, контролировавшие различные части великой страны. В атмосфере жестоких беззаконий, которые совершают участники конфликтов, поднимаются люди с откровенно преступной психологией и они начинают задавать тон в соперничающих лагерях. Творимый ими произвол и насилия оправдываются необходимостью обеспечить потребности своей армии или отомстить противной стороне.

В своих воспоминаниях белый генерал А. Деникин писал: «За гранью, где кончается «военная добыча» и «реквизиция», открывается мрачная бездна морального падения: насилия и грабежа. Они пронеслись по… всему российскому театру Гражданской войны, наполняя новыми слезами и кровью чашу страданий народа, путая в его сознании все «цвета» военно-политического спектра и не раз стирая черты, отделяющие образ спасителя от врага». В качестве одного из удручающих примеров моральной деградации белой армии Деникин приводил телеграмму генерала Мамонтова, возвращавшегося из тамбовского рейда по тылам Красной Армии: «Посылаю привет. Везем родным и друзьям богатые подарки, донской казне 60 миллионов рублей на украшение церквей – дорогие иконы и церковную утварь».

По оценке Шульгина, наряду с «белыми» и «серыми» в белом движении значительное место занимали и «грязные». Вероятно, то же самое можно сказать и про красное движение.

Чтобы остановить преступления в своей армии, Деникин и другие белые вожди, по его словам, «писали суровые законы, в которых смертная казнь была обычным наказанием. Мы посылали вслед за армиями генералов, облеченных чрезвычайными полномочиями, с комиссиями для разбора на месте совершаемых войсками преступлений. Мы – и я, и военачальники – отдавали приказы о борьбе с насилиями и грабежами, обиранием пленных и так далее. Но эти законы и приказы встречали иной раз упорное сопротивление среды, не воспринявшей их духа, их вопиющей необходимости. Надо было рубить с голов, а мы били по хвостам».

Деморализации людей способствует суровая обстановка Гражданской войны. Крушение привычного порядка, хозяйственный хаос и общественная неустроенность ставит многих людей перед выбором: либо сражаться за ту или иную идейно-политическую партию, либо стараться защитить свой дом, свою семью. Подобные настроения проявлялись и в ходе Гражданской войны 1918—1920 годов. Даже наиболее стойкая часть белых войск из казачества, как правило, храбро сражалась до тех пор, пока военные действия происходили вблизи от родных поселений. Однако по мере удаления фронта от казачьих областей в белых армиях возрастало дезертирство. Деникин констатировал: «Чувство долга в отношении отправления государственных повинностей проявлялось очень слабо… Дезертирство приняло широкое, повальное распространение… Я приказал одно время принять исключительные меры в пункте квартирования ставки (Екатеринодар) и давать мне на конфирмацию все приговоры полевых судов, учреждаемых при главной квартире, о дезертирах. Прошло два-три месяца; регулярно поступали смертные приговоры, вынесенные каким-нибудь заброшенным в Екатеринодар ярославским, тамбовским крестьянам, которым я неизменно смягчал наказание; но, несмотря на грозные приказы о равенстве классов в несении государственных тягот, несмотря на смену комендантов, ни одно лицо интеллигентно-буржуазной среды под суд не попадало. Изворотливость, беспринципность, вплоть до таких приемов, как принятие персидского подданства, кумовство, легкое покровительственное отношение к уклоняющимся, служили им надежным щитом».

Нежелание служить в армии было широко распространено и в Советской республике. Характерно, что в одной из самых популярных песен того времени «Как родная меня мать провожала», шла речь о том, что все родственники крестьянина, мобилизуемого в Красную Армию, уговаривают его не идти «во солдаты» и уверяют, что «без тебя большевики обойдутся».