Троцкий. Мифы и личность

Троцкий, Зиновьев и другие упорно не замечали этой стены отчуждения. Их самоослепление усилилось после событий в Ленинграде, где 15 октября открылась юбилейная сессия ЦИК, на которой было объявлено о введении семичасового дня. Через два дня, 17 октября, состоялась праздничная демонстрация ленинградцев, посвященная юбилею революции. Как обычно, демонстранты шли мимо трибуны, на которой стояли представители руководства страны. Когда колонны демонстрантов миновали эту трибуну, они неожиданно обнаружили открытый грузовик, в кузове которого стояли Троцкий, Зиновьев и ряд других лидеров оппозиции. По словам Дейчера, демонстранты «узнали двух вождей оппозиции и остановились». Некоторые помахали им шапками, платками. Поведение толпы, стоявшей перед Троцким и Зиновьевым, «было двусмысленным». Очевидно, в реакции людей преобладало любопытство. «Но лидеры оппозиции неверно истолковали настроения демонстрантов». Зиновьев и Троцкий решили, что массы идут за ними.

Самоослепление, которое охватило лидеров оппозиции, не было преодолено ими даже на объединенном пленуме ЦК и ЦКК, на котором 23 октября Троцкий и Зиновьев были исключены из состава ЦК. Троцкий в своем выступлении на пленуме уверял, что «рабочий класс Ленинграда… выразил в форме яркой демонстрации 17 октября… свое законное недовольство ростом бюрократизма и зажима». Казалось, что Троцкий в толпе удивленных ленинградцев, остановившихся посмотреть на бывших вождей, увидел солдат революции, ожидающих призыва к выступлению против «термидорианской диктатуры», и он поверил в собственные вымыслы и пророчества. «В нашей июльской декларации прошлого года, – заявлял Троцкий, – мы с полной точностью предсказали все этапы, через которые пройдет разрушение ленинского руководства партии и временная замена его сталинским. Я говорю о временной замене, ибо чем больше руководящая группа одерживает «побед», тем больше она слабеет. Июльское предвидение прошлого года мы теперь можем дополнить следующим заключительным выводом: нынешняя организационная победа Сталина предшествует его политическому крушению. Оно совершенно неизбежно и в соответствии со сталинским режимом наступит сразу».

Эти пророчества Троцкого были такими же несостоятельными, как и его прогнозы о неизбежном и скором начале иностранной интервенции против СССР, но, видимо, он страстно желал своей победы, а поэтому слепо верил собственным выводам. Оппозиция приняла участие в дискуссии, объявленной по решению пленума ЦК. В «Дискуссионных листках» «Правды» помещались материалы Троцкого, Зиновьева и его сторонников. Как и год назад, актив оппозиции выступал перед членами партии. Позже, когда были подведены итоги голосования, выяснилось, что в ходе дискуссии за «линию ЦК» проголосовало 738 тысяч членов партии, за оппозицию – немногим более 4 тысяч, воздержалось менее 3 тысяч. Казалось бы, все свидетельствовало о сокрушительном поражении, но, очевидно, Троцкий не замечал, что на дворе был ноябрь 1927 года и 4 тысячи человек не смогут повернуть ход истории. Проявляя такой же оптимизм и ту же энергию, которые в эти дни излучал Остап Бендер, рыскавший в Москве в поисках двенадцатого стула, Троцкий готовил свое выступление в годовщину Октября.

За три дня до праздника оппозиционеры, захватив одну из аудиторий МВТУ, провели там собрание. Утром 7 ноября в окнах и на балконах московских квартир оппозиционеров были выставлены портреты Троцкого, Зиновьева вместе с портретами Ленина и призывами «Назад к Ленину!». Троцкий со своими сторонниками разъезжал в автомобиле, время от времени останавливаясь и обращаясь к колоннам демонстрантов. Смилга, Преображенский и ряд других деятелей оппозиции, действуя по примеру того, как действовали Зиновьев и Троцкий 17 октября в Ленинграде, вышли на балкон дома на углу Тверской улицы (нынешняя гостиница «Националь»), чтобы приветствовать проходивших мимо них демонстрантов. Но так как влиятельные противники оппозиции готовились к ответным действиям, то все хитроумные комбинации Троцкого, Каменева и Смилги кончились серией скандалов, зарегистрированных в заявлениях вождей «большевиков-ленинцев». В них подробно рассказывается про половые щетки, которыми оппозиционеры защищали праздничное оформление своих квартир, швыряние мелкими предметами, оскорбительные выражения, драки и т. д.

Как утверждалось в заявлениях, в Смилгу, Преображенского, Грюнштейна, Альского и других вышедших на балкон кидали «огурцами, помидорами», что, между прочим, свидетельствует о существенных успехах Советской страны в деле восстановления сельского хозяйства. В своих заявлениях лидеры оппозиции подчеркивали, что в действиях против них принимали самое активное участие секретарь Краснопресненского райкома Рютин, председатель Краснопресненского райсовета Минайчев, секретарь МКК Мороз, член бюро МК Цифринович.