Троцкий

В начале марта 1938 года начался третий показательный процесс. В числе обвиняемых на этот раз были Бухарин, Рыков и Раковский, что потрясло Троцкого. Генрих Ягода, организатор первого процесса, тоже оказался на скамье подсудимых. Третий процесс оказался настолько фантастичнее даже первых двух, что выглядел просто фарсом. Как и на первых двух процессах, приводили в недоумение истерические саморазоблачения обвиняемых. Троцкий снова организовал огромный заговор, на этот раз — вместе с Бухариным, который, по сути дела, всегда был его политическим противником. Седов был одним из главных заговорщиков, причем на этот раз он находился в сговоре не только с Гитлером и японским императором, но и с английской военной разведкой и — для полноты картины — с польской дефензивой. Троцкого обвиняли не только в убийстве Кирова и попытках покушения на жизнь Сталина и других партийных лидеров, не только в подготовке обычного набора диверсий — крушений поездов, взрывов на шахтах и массовых отравлений, но и в убийстве Горького и даже Свердлова (в 1919 году!).

На этот раз заговор уходил корнями в глубокое прошлое: Троцкого обвинили в том, что еще в начале двадцатых годов он поддерживал контакты с германской армией, а впоследствии руководил действиями Ягоды, который в течение десяти лет занимался методическим истреблением сторонников Троцкого.

Троцкий был поражен масштабами ненависти Сталина. По широте охвата и по пренебрежению фактами этот процесс намного превзошел все предыдущие. На третьем показательном процессе прямо или косвенно обвинялись сотни, если не тысячи, людей, которых Сталин решил включить в свой фантастический сценарий.

Троцкий сравнивал Большие Шарады с делом Дрейфуса, процессом Бейлиса и обвинениями в сотрудничестве с немецкой разведкой, выдвинутыми правительством Керенского против Ленина. Все эти параллели явно не выдерживают критики. Дело Дрейфуса было, по существу, просто ошибкой правосудия. Процесс Бейлиса был отражением патологического антисемитизма, использованного для очевидных политических нужд. Большевики действительно получали субсидии от немецкого правительства, а если бы и не получали, то предположения о возможности такого сотрудничества были бы вполне правомерными. Большие Шарады, в отличие от всех вышеперечисленных случаев, в сочетании с культом Сталина представляли собой форму религиозного жертвоприношения.