Троцкий

Без Ленина Политбюро состояло из полудюжины человек; стоило еще хотя бы одному члену проголосовать вместе с тройкой, и она автоматически добивалась своего; поскольку другие не заключили между собой союза, никаких трудностей у тройки не было. Особая прелесть этого сговора состояла в том, что он оставался до поры до времени тайным — пока тройка не распалась изнутри!

Сговор был направлен, конечно, против Троцкого, которого по-прежнему считали самой выдающейся фигурой в партии после Ленина, опирающейся на значительную поддержку масс. Зиновьев был в сущности всего лишь оратором и агитатором; в ораторском искусстве он уступал только Троцкому и был кумиром бесчисленных массовых митингов. Он не отличался, однако, ни способностями, ни энергией; вдобавок, он был известен своим нерешительным, чтобы не сказать трусливым, поведением в трудные минуты. Каменев, человек довольно бесцветный, был женат на младшей сестре Троцкого Ольге; это был добросовестный и интеллигентный труженик, очень образованный и гораздо менее говорливый, чем Зиновьев. Он считался умеренным. Эта пара всегда составляла политический тандем, хорошо спаянный их взаимодополняющими качествами.

В тайном союзе тон задавал, на первый взгляд, Зиновьев; Каменев играл роль его соратника, а Сталин, поначалу, — младшего компаньона.

Троцкий проиграл после первых же ходов. В Политбюро у него не было преданных соратников; он мог действовать только убеждением, а тут его способности играли, увы, двойственную роль: когда искусные доводы неубедительны, они раздражают.

Самой любопытной психологической деталью всей этой истории было то, что Троцкий даже не подозревал о существовании тайного блока. Это свидетельствовало о том, что его уже начали вытеснять из центра власти. На протяжении 1923 года становилось все яснее, что Сталин распоряжается могущественным аппаратом, хотя даже тогда пристрастие большевистских интеллектуалов, прежде всего Троцкого, Зиновьева и Каменева, к теоретическим идеям приводило их к систематической недооценке роли этого аппарата. Бывший секретарь Сталина (Бажанов) вспоминает, как его удивляли умники вроде Зиновьева, которые могли не обращать внимания на такой очевидный факт, что все партийные руководители в стране назначались Сталиным.

Поскольку Троцкий не подозревал о существовании тайного сговора и не пытался сколотить собственную группу в Политбюро или на другом уровне, ему пришлось отстаивать свою позицию только с помощью дискуссий — дискуссий, проходивших к тому же в узком кругу, среди нескольких человек, правивших страной. И, поскольку его идеи исходили из более широкой и на данный момент нереальной перспективы мировой революции, у него не было никаких шансов кого бы то ни было убедить. Троцкому оставалось взывать к тройке, связанной тайным договором, убеждая ее согласиться с различными общими фразами: о внутрипартийной демократии и прочих высоких материях. Повлиять на ее поведение он был бессилен.

Не очень-то красноречивому Сталину было на диво легко в открытую атаковать Троцкого. В своих более или менее искренних речах и статьях Троцкий более или менее правдиво изображал ужасное положение страны; Сталин имел полную возможность обвинять его в пессимизме и пораженчестве. Он даже мог изобразить полную неспособность Троцкого к маневрированию, как свидетельство жажды власти! Отказ Троцкого стать одним из заместителей Ленина легко было представить, как доказательство его непомерных амбиций. Стоило какому-нибудь предложению Ленина (прикованный к постели, он все еще работал) разойтись со взглядами Троцкого, как Сталин и его союзники распускали в партийных кругах слухи, что Троцкий выступает против Ленина.

Между тем Ленин, хотя и очень больной, намеревался дать Сталину бой по национальному вопросу — в связи с его произволом в Грузии. 5 марта 1923 года Ленин обратился к Троцкому (впервые с декабря 1922 года, когда он предлагал ему союз). Троцкий увидел, что Ленин взбешен даже больше, чем он думал. Ленин сказал, что он готовит против Сталина «бомбу» на предстоящем в апреле двенадцатом съезде; он просил Троцкого ничего не говорить об этом и отказаться от любых «гнилых компромиссов». Вдобавок Каменев сообщил Троцкому, что из-за грубого обращения Сталина с Крупской (которая собирала некоторые данные по грузинскому вопросу) Ленин направил Сталину письмо, в котором «порывал все личные отношения с ним». Крупская сказала Каменеву, что Ленин собирается «сокрушить Сталина политически».

Когда Каменев 6 марта явился к Троцкому с предложением мира, Троцкий сказал, что его вполне удовлетворило бы включение в доклад Сталина съезду пункта о том, что партия выступает против отжившего «великорусского шовинизма», плюс извинение перед Крупской и обещание исправиться. И тогда все будет хорошо.