Тру

Дверь в ее офис открылась и в течение доли секунды, у Джини была надежда, что она спасена. Зашел доктор Брэск, и запер за собой дверь. В поднятой руке он держал наполненный жидкостью шприц.

— Она согласилась?

— Я не спрашивал, — фыркнул Поланитис. — Сделай ей укол.

Джини пыталась закричать, но он так сдавил ей горло, что она не могла дышать. Ублюдок грубо повалил её на стол и навалился всем весом, прижимая ее к поверхности.

— Что если она обратится в полицию? — тихо спросил доктор Брэск. — Я думал, ее ждет прибавка к зарплате или что-то подобное за то, что она позволит проверить на себе эту новую партию

— У нас нет бюджета для этой ерунды. Просто задери ей юбку и воткни чёртову иглу в задницу. Сука достаточно разумна и не посмеет меня предать. — Он ослабил захват на ее горле достаточно, чтобы вдохнуть столь необходимый воздух. — Не так ли, Шивер? Скажи ему, что это последняя вещь, которую ты сделаешь.

— Прошу вас, — взмолилась Джини, с ужасом ожидая своей участи.

— Заткнись, — приказал Поланитис, снова сдавливая ее горло. — Она — твой новый подопытный.

Охваченная ужасом, Джини пыталась бороться с придавившим ее весом за следующий глоток воздуха. Она почувствовала, как задрали юбку, и правую ягодицу пронзила боль от воткнутой иглы, теперь, несомненно, останется синяк. Поланитис опустил Джини и отступил назад.

Она судорожно вдохнула и развернулась к ним, одергивая задранную до талии юбку. Затем поглядела на обоих мужчин, видя, как они отступили от нее аж на другой конец комнаты, так далеко, как только позволял небольшой офис. Это ее позабавило.

— Что вы мне вкололи? — Она впилась взглядом в доктора Брэска. — Что это было?!

— То, что производит мгновенный эффект, — улыбнулся тот.

— Какой именно? Что вы мне вкололи?! — её голос сорвался.

Джини закричала от внезапной острой боли, охватившей ее от макушки до пальцев ног. Боль была сопоставима с ударом электрического тока, словно Джини схватилась за оголенный провод, подключенный к высоковольтной сети. Колени подогнулись, и Джини свалилась на пол. Живот скрутила невообразимая боль, а голова запульсировала, как от сильнейшей мигрени, и Джини вся покрылась потом. Она ощущала себя так, словно кто-то облил ее бензином и поднес зажженную спичку. Джини корчилась на тонком ковре сжавшись в комок, охваченная всеобъемлющей болью.

— Так не годится, — вздохнул доктор Брэск. — Подождем, когда препарат выйдет из её организма, и в следующий раз снизим дозировку. Это не та реакция, которой я ожидал.

— Она вся ваша, — хмыкнул Поланитис. — Доставьте сюда каталку, и мы транспортируем ее в вашу лабораторию. Так вы сможете ежедневно контролировать степень ее восприимчивости к препарату.

Джини молилась о забвении, испытывая невообразимую боль. Она потерялась в агонии, забыв о наблюдающих за ней мужчинах, ощущая, будто ее кожа плавилась из-за кипящей внутри тела боли и будто лопалась пузырями.

***

Номер 710 в беспокойстве мерил шагами камеру, чувствуя, что что-то произошло. Он не знал, что именно, но это, однозначно, нехорошо. Он боролся с охранниками, чтобы избежать новых увечий, когда внезапно, все прекратилось. Новоприбывшие охранники погнали его к другому зданию.　

Он знал, что это значит, поскольку его мучители напоминали ему об этом время от времени, уверяя, что путешествие в тот блок — закончит его жизнь. Но прогулка в том направлении была внезапно отменена, когда один из его тюремщиков принял вызов с устройства связи. Затем, они вернули его обратно в камеру, сообщив, что будет участвовать в испытании лекарственного препарата, повышающего интеллект. «Они хотели меня напугать? Хотели заставить думать, что умру?» Человеческие игры разума его всегда злили.

Дверь камеры подала сигнал, предупреждая о посетителе. 710 повернул голову, наблюдая за человеком, уверенно вошедшим в помещение. Поланитис был монстром с убийственным взглядом, намекающим о безумии. Посетитель улыбнулся, ступая ближе к черте, отмечающей безопасную область вне досягаемости цепей, и скрестил руки на груди.

— Я хочу поделиться с тобой кое-чем. Ты ведь знаешь, 710, что я все замечаю? Вижу, как ты смотришь на лаборантку Шивер. Она горячая малышка, правда?

710 напрягся, но не показал своих чувств. Маленькая брюнетка всегда привлекала его внимание. Ее прикосновение было нежным каждый раз, когда она брала кровь, и пристально всматривалась в него большими карими глазами так, будто он был человеком. Шивер — единственная из всех сотрудников, относилась к нему по-доброму.

Поланитис выглядел довольным.　

— Признайся, тебе она нравится? Мы работаем над новой формулой　препарата для стимулирования полового влечения, который бы соответствовал нашим текущим потребностям. Как только мы его усовершенствуем, я готов предоставить ее, в твое распоряжение для селекционных экспериментов. Если будешь вести себя, как хороший мальчик. — Он улыбнулся. — Твоя мечта сбудется, и ты сможешь ее поиметь.