Тру

— Тебе надо помнить, что Дарк не совсем, такой как мы, Флейм. Мы делали все, что могли, чтобы выжить, пока нас держали в заключение, но с их планы насчёт него были гораздо хуже. — Мыли о Джини заполнили разум Тру. «Что если бы Поланитис дал мне препарат для размножения и бросил её в мою камеру, ослабив цепи достаточно, чтобы я мог добраться до неё, куда бы она ни побежала?» Ответ был простым. Это гораздо сильнее изранило бы его изнутри, если бы он в безумстве убил её, и остаток жизни ему пришлось бы жить с осознанием этого. — Я перевезу нас дальше по коридору, в новую квартиру, и свожу её за одеждой.

— Обе угловые в конце коридора свободны, выбирай. Ненавижу ходить выбирать одежду, так что останусь здесь, не возражаешь? Мне было сказано охранять дверь, а не сопровождать вас повсюду. Я могу пока ваши вещи перенести.

— Мы будем благодарны. Я хочу ту, которая на той же стороне что и моя квартира. Мне вид нравится.

— Сделаем. А ещё я не хочу спускаться вниз.

Тру не мог винить мужчину за желание какое-то время избегать Даркнеса.

— Я скажу ей, что мы сейчас уходим.

Глава 10

Тру улыбался, глядя, как Джини одетая в его штаны медленно поворачивается перед ним. Штаны подкатали на лодыжках и подвернули несколько раз на талии, чтобы не спадали. Результат вышел забавным и одновременно вызывал тревожные чувства. Излишек материала на животе под слишком просторной футболкой создавал впечатление, будто Джини на раннем сроке беременности.

Мысли Тру устремились в этом направлении, он представил себе, что было бы, если бы она носила его ребёнка. Тру подумал, что глухая боль в груди могла быть тоской. Найти пару и создать жизнь с ней то, чего желал каждый самец. Это означало бы, что Джини останется с ним навсегда. Он отбросил эти мысли подальше.

— Идём. Тебе нужен солнечный свет, и найдём какую-нибудь более подходящую одежду. Моя слишком большая. Флейм перенесёт мои вещи в другую квартиру, пока мы будем гулять.

Она всё ещё колебалась.　

— Ты уверен, что мы не можем просто попросить их отправить вещи сюда?

Тру вдохнул, уловив слабый след страха в её сладком запахе. Он протянул ей руку.

— Доверься мне. Тебе полезно выйти отсюда, я не хочу, чтобы ты чувствовала себя в заключение у меня дома, и ты сама выберешь одежду. Иначе они просто подкинут всё что угодно, что, по их мнению, может тебе понравиться.

Джини прикусила нижнюю губу.

Он вздохнул.

— Ты не хочешь взглянуть на Хоумлэнд? Тебе не любопытно?

— Да. — Наконец интерес зажегся в её глазах. — Я всегда хотела, чтобы в статьях о Новых Видах были фотографии, но их никогда не печатали.

— Мы не пускаем репортёров в Хоумлэнд или Резервацию. Это риск для безопасности, если кто-то будет знать расположение наших улиц и зданий и захочет напасть. Воздушное пространство над землями ОНВ закрыто. И есть закон, не позволяющий репортёрам влезать на деревья и пользоваться оптическими приборами, чтобы заглянуть за стену и сделать фото- или видеосъёмку. Все пресс-конференции проводятся за стенами.

— Они двадцать футов высотой, верно?

— Тридцать, почти на всём протяжении.

— Это очень высоко.

Он потянул её за руку и вывел через сломанную дверь в коридор. Флейм улыбнулся им обоим, но ничего не сказал и отошёл с дороги. Джини шла медленнее, так что Тру пришлось подстраиваться под её шаг. Кажется, разговор отвлекал, и он продолжал рассказывать о том, что могло её заинтересовать.

— Ещё мы не разрешаем им фотографировать наших женщин.

— Это я знаю. Просто не понимаю почему.

— Все мужчины, которых фотографировали, или они участвовали в пресс-конференциях, получали угрозы и письма ненависти. Мы не хотим, чтобы наши женщины переживали такое.

— Это разумно.

Она вошла за ним в лифт и улыбнулась, когда двери закрылись. Но как только они спустились на первый этаж, её настроение изменилось. Мужчины в общей комнате перестали смотреть на большой экран телевизора, сосредоточившись на ней вместо игры.

— Всё в порядке, — прохрипел Тру, обхватив Джини за талию и закрывая своим телом от любопытных взглядов. Он смотрел вокруг, пока вёл Джини к главному входу общежития.

Один из мужчин встал.

— Тру? На минуту?

Примат уже проявлял нелюбовь к людям. Тру остановился, задвинув Джини за спину, подальше от примата.

— Чего ты хочешь?

Самец зарычал.

— Мне не нравится, что она здесь. Для меня оскорбительно находиться с ней под одной крышей. Ты вернёшь её людям? А не будешь держать вблизи того места, где я сплю.

— Отвали, — предупредил Тру. — Она со мной, и так оно и останется. Сядь, 861.

Мужчина выпятил грудь и сжал кулаки.

— Она наш враг.

— Не для меня.

— Она — опасность и угроза.

Тру фыркнул.

— Тебе бы поговорить с одним из тех мозгоправов, к которым нас заставляли ходить после освобождения, если ты боишься женщин. Или попросить Фьюри больше с тобой тренироваться, раз думаешь, что не в состоянии защитить себя от столь маленького противника.

861 зашипел.

— Вижу, что она привлекательна для того чтобы спать с ней, но после отправляй её обратно в камеру. Когда наиграешься, игрушки надо класть на место.