Труба

– Там у люка отбит угол, – бросить очень легко. Сам люк практически у стены, никому не мешает, провалиться в него невозможно, поэтому не заменили. Зато очень удобно окурки бросать. Там всегда стоят-курят. Причем сам Федотов не курил и работал, заметь, во втором цеху…

– Этот цех знаю, – перебил начальник «очистки», – он справа от проходной, там самый длинный отвод.

– Ну, почти «самый», – переглянулись ВДВ и директор. – «Самый» от двенадцатого идет.

– Ясно, в самый короткий отвод бросил, что б поменьше приключений в плавании. Вот хитрый! И ведь знал же где колодец этого отвода, падла!

– Какая тут хитрость, Толь? Он, между прочим, толковый инженер был!

– Был… и секрет уплыл… а «толковый инженер» улетел.

– А дальше ты все знаешь. Через пару недель на коллекторе обнаружили незакрытый люк, и как пропала гостайна, всем стало понятно. Только вот Федотов с больным животом уже слинял к этому времени. Якобы на лечение в свою Татарию.

– Да. Если б он пупок не надорвал, открывая люк, и поставил его на место, то нам бы с тобой, Виталь, сейчас в СИЗО сидеть пришлось! – дополнил рассказ директор.

– Как же у него все срослось-то так! – с досадой сказал начальник. – Ведь перепутай он люки и все: второй бы не открыл, раз первый даже закрыть не смог! Блин, ведь две недели люка открытого никто не заметил! Он от этой оплошности весь бледный, небось, ходил?

– Он на «больняк» сел. Его никто не видел с тех пор. А потом, якобы, к родным полетел. Типа, там брат отца у него врач какой-то в «травме», – подвел итог Два Винта.

Посидели молча. Поели. Директор достал очередную бутылку, но к ней никто не притронулся, – выпили уже достаточно.

Пока всех не срубило, директор решил выяснить про идеи комиссии.

– Что еще после моего ухода было?

– Ты про комнату смеха рассказал уже? – еле-еле оторвав глаза от тарелки, спросил начальник «очистки» у ВДВ. Он как-то резко совершенно опьянел и с трудом выговаривал слова.

– Толь, ты иди в комнату, ложись, – сказал ему директор. – Сегодня у меня останешься.

Начальник очистки с трудом встал, взял пучок лука, откусил, бросил остатки на стол и, едва перебирая ногами, побрел в комнату.

– Да, я пойду… прилягу… что-то я сегодня… день тяжелый такой был…

Когда он ушел директор вопросительно посмотрел на ВДВ.

– Не зря мы ему рассказали?

– Нормально. Как Федотов мог все проделать Толян и сам понимает, – грамотный мужик. А мы ему только ответили: откуда комиссия знает. Кому другому, может, и не надо было рассказывать. Но не ему, ты же сам знаешь.

– Да, ты прав… Что еще было? Что за комната смеха?

– Придумали пост с дежурными… Круглосуточный… На трубу после отстойника…

– Прозрачная труба, – перебил директор, – это помню. Дальше.

– А чего ты так заторопился-то? Ты послушай. Дальше две сетки горизонтальные одна под другой, слив вниз в насосную, и как обычно, вверх в очиститель.

– А с сеток твои бойцы котят снимать будут, да? Тапки-тряпки всякие, ложки, – чего там еще в канализацию попадает? Так?

– Каких котят, Вов, ты охренел что ли?! Канализация не городская, а наша, производственная. И потом, ты так говоришь, будто это я придумал!

– Ладно, я шучу!

– А ты не шути! Они, кстати, идеей городскую точно также просматривать пугали. И городской коллектор под наш забор – это не сказки, такая мысль тоже была…

– Озверели что ли?! Это зачем?

– Вот не знаю! Со злости, видимо! Семеныч, Толян, я тоже, – все просили не вытворять такое. Один зам твой молчал. Ну, по поводу коллектора, вроде, отложили вопрос, а в остальном, старший их был непреклонен. А его зам твердил, что за подобный прокол полагается в тюрьму всех посадить, а они, дескать, в Кремле за нас очень попросили.

– Попросили они! Попросители! Они понимают, интересно, что если эту комнату зальет из отстойника, то шансов спастись у смены не будет?! Выходная труба на пятиметровой глубине. Они ж, я надеюсь, не сверху будут воду забирать в надежде на второй пенопласт?! Значит, чтобы она была перед глазами, низ комнаты должен быть ниже уровня дна отстойника еще примерно на полтора метра. Если это все заливает, бойцы будут похоронены на шестиметровой глубине гавна! В отстойнике несколько сотен тонн нечистот. Они затопят помещение за несколько секунд! А какое адское давление будет в этой их пластиковой пробирке, они понимают?!

– Вов, успокойся, – остановил друга Два Винта. – Ты прям как будто с заседания не уходил! Разложил всю их запуту, как они и напридумывали. Ты все правильно говоришь. Все эти доводы мы им тоже привели, но… я тебе уже говорил, – базарить с ними без толку. Они приехали уже с решением и наше мнение их не интересует. По поводу давления, – продолжил ВДВ после небольшой передышки. – Перед этой их прозрачной трубой поставят задвижку, регулирующую поток, – избыточного давления не будет. Гавно потечет медленно, чтобы его содержимое можно было рассмотреть в подробностях.

– Как рассмотреть его? В этой мути ничего не видно!

– Будет видно. За трубой монтируется прожектор ПЗС-35, такой же, как на мачтах.