Пока он стенал, проиграно еще одно. От поражения в финале олимпиады российскую сборную отделяли два очка. А вот уже одно. Аркадий со стоном упал обратно на стул. Тура плотнее сжала колени
– Аркашка, может, накапать тебе коньяка? – нерешительно предложила неожиданно робкая Василиса. – У меня там для бисквита припрятано на кухне за мукой.
– Не до капель! – отмахнулся Аркадий Ефимович, не сводя напряженного взгляда с экрана. – Билайо подает, ох как плохо… Прими, Стёпка, прими!
Стёпка принял. И розыгрыш команда оставила за собой. Еще поборются. Еще есть силы. Пока стоит на ногах и бьётся в полную силу сердце команды.
В заокеанский Лос-Анджелес приехало не очень много российских болельщиков, но они ревели и скандировали так, что волейбольная арена вся вибрировала. Это был великолепный матч, который на розыгрыше последнего очка, когда победа была практически в кармане у бразильцев, вдруг неощутимо переломился. И была вытащена, выцарапана, выдрана с кровью другая победа. И сейчас под скандирование толпы болельщиков команда качала тренера. А потом снова обнимались, плакали и смеялись. Звонили, писали сообщения и снова обнимали друг друга.
Когда Степан Кузьменко, либеро национальной сборной и свежеиспечённый олимпийский чемпион, весь мокрый от пота и слез, добрался до своего телефона, там значились один непринятый от Матуша и одно сообщение от Кароля. Семья молчала. И что это значит? Почему никто не спешит поздравить олимпийского чемпиона?
У него есть от силы десять минут, если повезет где-то спрятаться под трибунами. А потом начнется приятная суета награждения. И Степан быстро нажал на дозвон. Трубку взяли лишь после второй попытки дозвониться.
– Ту, у вас всё в порядке? – Он почему-то стал волноваться. Когда у тебя на другом полушарии планеты женщина на сносях, поневоле будешь дёргаться по каждому поводу и без повода.
– Ох, и горластый же! – раздался в трубке Василисин голос. – Такой же, как ты. Еще не вылез, а уже орал.
– Кто? – опешил Стёпка.
– Сын твой! – рассмеялась Василиса.
Вся усталость трёхчасового матча, всё напряжение и стресс вдруг разом накатили на него, и Степан привалился к стене.
– Когда? – едва слышно спросил он.
– Да только что! – шумно выдохнула Василиса. – Вот Тюлька твоя такая же сотона упертая, как ты! Весь матч терпела, хотя шли уж схватки вовсю. Ну а как выиграли вы – заорала. Аркадий орёт. Лёвка орёт. Тюлька орёт. Они-то перестали потом, а она все орёт. А чего не орать, если парень-то уже почти наружу? Устроила мне аттракцион под названием «роды на дому».
Холодный пот потёк по спине. «Степан! Кузьменко!» – кричал кто-то, и вот уже капитан тащит его наверх, на арену. А у Стёпы ноги ватные.
– И что? Что там… сейчас…
– Аркашка откачивает Лёвку на кухне коньяком, сотона мелкий у мамки на животе лежит, а я «скорую» жду.
Арена качнулась перед глазами, и Василиса, кажется, услышала его болезненный свистящий выдох.
– Нет, Стёпка, всё в порядке! Малыш родился здоровехонек, всё хорошо! И Тура молодцом! Но порядок такой, что надо врачей вызвать. А-а, вон, приехали.
Зрение начало потихоньку фокусироваться.
– Точно в порядке?
Его дёргают, надо заканчивать разговор. Но удостовериться необходимо.
– Конечно! – Голос у Василисы абсолютно счастливый. – Любим, гордимся! С медалью и с сыном, Стёпка, сотона ты эдакий!
Телевизионная камера выхватывала счастливые лица олимпийских чемпионов по волейболу. Но у либеро команды глаза были особенно, совершенно шальные и счастливые.
Спустя четыре года Степан Кузьменко выиграл еще одну золотую олимпийскую медаль – уже в чине капитана сборной.
Жена традиционно подарила ему за победу сына.
Оба мальчика получились точной копией отца – черноволосые, черноглазые, кудрявые. В общем, вышло не совсем так, как Тура и Степан обещали друг другу в свою первую ночь.
Но жизнь всё делает по-своему, не так ли?
А вы как думаете?