Трубадуры, труверы, миннезингеры

Конечно, сирвента не давалась всякому: необходимо было иметь для этого известные задатки в своем характере. Самым известным слагателем сирвент был Бертран де Борн, которому мы посвящаем отдельный очерк. Но и здесь, как везде и всегда, жизнь не шла по предписаниям теории, и два различных стихотворных вида — кансона и сирвента — нередко сливались в одно целое.

Трубадур Пьер Видаль вплетал в свои кансоны политический элемент и заканчивал свои сирвенты похвалой в честь своей возлюбленной. Если кансона, оплакивая умершего, игравшего при жизни большую роль, приобретала политический характер, то она сближалась с сирвентой. Особым видом сирвенты была крестовая песнь, имевшая отношение к борьбе с неверными в Сирии и Испании.

Сами трубадуры редко участвовали в Крестовых походах, но не щадили своей энергии на призыв рыцарей к священной войне. Может быть, они предпочитали опасностям и лишениям на Востоке спокойную и приятную жизнь при дворах владетельных особ Прованса. Впрочем, некоторые из них прославились и романтическими похождениями на Востоке.

Жоффруа Рюдель был известен во Франции своими песнями и отличным голосом. Он влюбился в триполитанскую графиню Годьерну, которой никогда не видел, но много слышал о ее доброте и куртуазности от пилигримов, возвращавшихся с Востока на родину. Он сочинил о ней много прелестных песен и положил их на музыку. Увидя портрет графини, Рюдель захотел лично повидать ее, а для этого вступил в число крестоносцев и пустился по морю. Напрасны были все увещевания друзей, старавшихся отклонить его от задуманного предприятия. Друзья как будто предчувствовали грустную развязку. Дорогой поэт заболел и приехал в Триполи едва живым. Когда корабль вошел в гавань, в городе распространилась весть о том, что на нем приехал рыцарь-поэт, привлеченный в этот далекий край молвой о графине, что он опасно болен и, прежде чем умереть, желает увидеть графиню. Годьерна, тронутая преданностью и несчастьем рыцаря, отправилась к нему на корабль, подошла к его постели, обняла его и подарила ему свой перстень. В объятиях прекрасной Годьерны трубадур скончался. Графиня велела похоронить его тело в храме тамплиеров, а сама в скором времени вступила в монастырь.

На этом прелестном рассказе французский поэт Ростан[29]построил свою поэтическую драму-сказку «Принцесса Грёза» (La Princesse lointaine).

Из других главнейших видов поэзии трубадуров остановимся еще на двух — на тенсоне, или тенцоне (фр. tenson; прованс. tenso), и пасторели, или пастурели (фр. pastourelle).

Тенсоны представляют собой рифмованные диалоги. В них изображался поэтом спор по какому-либо вопросу. Тенсона слагалась не одним, а двумя поэтами, из которых каждый защищал свое мнение. Каждому из спорящих уделялось по строфе. Поэт возражающий должен был повторить рифмы своего противника, что выдерживалось всегда, по крайней мере в трех первых строфах. Противники не только защищали свое мнение, но и едко нападали друг на друга. Иногда в оригинальных произведениях изображался спор не между двумя трубадурами, а между трубадуром, автором тенсоны, и воображаемым противником. Иногда выводились в тенсонах и аллегории. Так, например, в одной анонимной тенсоне, посвященной графине Фландрской, беседуют Разум и Приятная Мысль — соперники спорят за сердце поэта.

Тибо Шампанский изображает в тенсоне свой спор с любовью; несмотря на доводы любви, которая стремится его удержать, он отказывается служить ей. Анонимный поэт рассказывает в своей тенсоне, что ему удалось подслушать спор двух дам, не будучи замеченным ими, так как он ловко скрылся за кустами роз. Спор этих дам и является содержанием тенсоны. Одна из дам сообщила про себя, что ее любят два рыцаря: один — богат, и в этом все его достоинства; другой — мужествен, отвечает всем требованиям куртуазности и прекрасен, но беден; кого должна она предпочесть? «Второго», — отвечает ей подруга. Первая дама возражает, но последнее слово остается не за ней.

Тенсоны не только слагались из пересылаемых трубадурами друг другу стихотворных возражений, но и разыгрывались в присутствии более или менее обширного общества. С этою целью лица, желавшие принять участие в этом занятии, посылали друг другу вызовы, как это делалось по отношению к настоящим турнирам. Одним словом, устраивались публичные диспуты. Обыкновенно диспутам этим предшествовали личные переговоры певцов; все приготавливалось заранее, импровизировали редко. Если в споре принимали участие более двух противников, он уже терял характер поединка, превращался в турнир (tomeyamen). Эти поэтические турниры были очень любимы в Средние века. С величайшим интересом относились тогда к решению вопросов, таких, как, например: «чего больше дает любовь — радостей или страданий?», «кто из влюбленных больше любит: тот, кто не может противостоять потребности говорить о своей даме, или тот, кто думает о ней только про себя?»