Читаем Трубецкие. Аристократы по духу полностью

Второй брак князя был менее блестящим, но от этого не менее счастливым. Его женой в 1812 году стала Софья Андреевна Вейс, дочь простого начальника полиции города Вильно, где Трубецкой сопровождал императора в поездке. Прехорошенькая мадемуазель Вейс была предметом восхищения всего гарнизона города. И ее помолвка с князем Трубецким была воспринята с разочарованием – весьма неожиданный союз для окружающих. Любимая фрейлина императрицы, умница, с милым характером и прелестными манерами и достаточно мрачный немолодой, разведенный князь Трубецкой явно не соответствовали представлениям «света» о благополучном браке. Но брак этот если не был счастливым, был прочным и спокойным.

В браке у Василия Сергеевича и Софьи Андреевны Трубецких родились 11 детей – пятеро сыновей и шесть дочерей. Уже будучи почтенной матерью столь многочисленного семейства, Софья Андреевна прекрасно выглядела, всегда была в добром и приветливом расположении духа и вообще была очень красивой женщиной, по воспоминаниям современников.

Мы вкратце расскажем о некоторых из их потомков, старший сын князь Александр Васильевич Трубецкой – офицер лейб-гвардейского Кавалергардского полка, известный нумизмат и знаток истории монет. Как и практически все Трубецкие получил прекрасное образование, воспитывался, правда, дома. Выдержав экзамен в Пажеский корпус, поступил на службу в Кавалергардский полк юнкером, позже произведен в корнеты. В польскую кампанию 1830–1831 годов состоял ординарцем при графе Витте. Вместе с другими кавалергардами – Г. Я. Скарятиным, А. Б. Куракиным, А. Бетанкуром – входил в близкое окружение императрицы Александры Федоровны, был ее компаньоном в прогулках и катаниях на санях. Императрица называла их «мои четыре кавалергарда».

Дантес – Жорж Шарль Дантес, после усыновления носил фамилию Геккерн – известен прежде всего как человек, смертельно ранивший на дуэли А. С. Пушкина.

Князь Трубецкой был фаворитом Александры Федоровны, в письмах императрицы он фигурировал под нежной кличкой Бархат. И, разумеется, карьера Александра Васильевича складывалась как нельзя более удачно. Взлет его по карьерной лестнице был стремительным. В 1834 году Трубецкого производят в поручики, в 1836-м уже в штаб-ротмистры, а в 1840-м – в ротмистры. Но уже в 1842 году уволен со службы «по домашним обстоятельствам». Под «домашними обстоятельствами» некоторые исследователи полагают известную балерину Марию Тальони, жившую и гастролирующую в России в 1837–1842 годах. Эти обстоятельства были весьма увлекательными и романтичными, настолько, что историки утверждают, что балерина родила сына от князя Александра Васильевича Трубецкого. А другие пишут о том, что князь Трубецкой «открыто сожительствовал» с танцовщицей и воспитывал совместного ребенка.

Танцовщица Тальони отказалась от присущих в то время балету тяжелых нарядов, париков и грима, в которых невозможно было разобрать, кто перед тобой – мужчина или женщина, выходя на сцену только в скромном легком платье – неслыханная дерзость в то время.

Мария Тальони (1804–1884) – прославленная балерина XIX века, представительница итальянской балетной династии Тальони в третьем поколении, одна из центральных фигур балета эпохи романтизма. Феномен этой знаменитой танцовщицы заключался в том, что, несмотря на фамильную «балетность», природных данных у Марии недоставало. У нее не было особой, «балетной» фигуры или выдающихся способностей, внешность была также самая заурядная. Но отец решил сделать из нее балерину во что бы то ни стало, да и сама Мария всю жизнь посвятит танцу и будет первооткрывателем многих явлений в балете. Она изрядно «облегчит» наряды танцовщиц, которые прежде представляли собой тяжелый кринолин со множеством деталей – из-под него виднелись только ступни балерины, которые могли только семенить, не отрываясь от пола. Мария Тальони первой введет в современный ей балет пачку (легкое, воздушное платье балерины, не стесняющее движения) и сама исполнит танец на пуантах – высоких полупальцах. Напомним, что до нее балерины не «отрывались» от сцены! Прыгать, «размахивать» ногами было просто неприлично.

После отъезда Марии Тальони князь Трубецкой безуспешно пытается получить разрешение на выезд из страны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука