Лавиния беспрестанно говорила, что готова всю вину принять на себя, лишь бы спасти Трубецкого. Когда брат ее прибыл в Царское Село для ее принятия, он начал упрекать ее и уговаривать, чтобы забыла князя Трубецкого, которого поступки, в отношении к ней, так недобросовестны. Она отвечала, что всему виновата она, что князь Трубецкой отказывался увозить ее, но она сама на том настояла. Князь Трубецкой на допросе ответил, что «решился на сей поступок, тронутый жалким и несчастным положением этой женщины». «Знавши ее еще девицей, он был свидетелем всех мучений, которые она претерпела в краткой своей жизни. Мужа еще до свадьбы она ненавидела и ни за что не хотела выходить за него замуж. Получив от нее письмо, в котором она описывает свое точно ужасное положение, просит спасти ее, пишет, что мать и все родные бросили ее, и что она убеждена, что муж имеет намерение или свести ее с ума, или уморить».
«…Я любил ее без памяти, положение ее доводило меня до отчаяния, – я был как в чаду и как в сумасшествии, голова ходила у меня кругом, я сам хорошенько не знал, что делать, тем более что все это совершилось менее чем в двадцать четыре часа. Когда мы уехали отсюда, я желал только спасти ее от явной погибели, я твердо был убежден, что она не в силах будет перенести слишком жестоких с нею обращений и впадет в чахотку или лишится ума» – так писал сам князь Сергей Трубецкой о предмете своей страсти.
Уведомлен был о поимке жены и Жадимировский, который, однако, не только не выразил никакого восторга по этому поводу, а, напротив, довольно смело заметил, что он ни с каким ходатайством о подобной поимке никуда не входил. По прошествии нескольких дней, когда привезены были и сами беглецы, Жадимировский лично выехал навстречу жене и спокойно отправился с ней к себе домой.
На косвенно предложенный ему вопрос о том, какого возмездия он желает, Жадимировский ответил просьбой о выдаче ему с женой заграничного паспорта и тотчас же уехал вместе с нею, к великому огорчению всех охотников до крупных и громких скандалов. Он не только не выразил ни малейшего негодования в адрес жены, но, напротив, сохранял с ней самые корректные и дружелюбные отношения…
Император Николай Павлович ничем не откликнулся на этот молчаливый протест, разрешил свободный отъезд за границу, который в те далекие времена не особенно легко разрешался, но зато вся сила его могучего гнева тяжело обрушилась на Трубецкого.
Полгода провел Сергей Трубецкой в камере Алексеевского равелина, в Трубецком бастионе, построенном его предком, о чем мы уже упоминали в начале повествования. В феврале 1852 года, лишенный чинов, боевых наград, княжеского титула, он был отправлен рядовым в Петрозаводский гарнизонный батальон под строжайший надзор. Только два года спустя опального князя произвели в унтер-офицеры. При этом Николай распорядился: «Трубецкого отправить на службу туда, где есть случай к делу: в Аральск или в новый форт Перовский» (ныне город Кзыл-Орда).
Лишь после смерти венценосного соперника в 1855 году Трубецкой, совершенно больной, оставляет службу и удаляется в свое имение Сапун Муромского уезда Владимирской губернии. Из сводок полицейского надзора известно, что в марте 1858 года к нему приехала экономка, у которой имелся, что особенно подчеркивалось в рапорте, «хороший гардероб». Нетрудно догадаться, что это была Лавиния… Ей удалось добиться развода, но при этом запрещалось вступать в повторный брак с лицом православного вероисповедания. Однако счастье соединившихся влюбленных было недолгим.
9 апреля 1859 года Трубецкой умер в возрасте сорока четырех лет. Лавиния немедленно уехала во Францию. В письме уже к Александру II она просит о высочайшей милости: «Я нахожусь здесь лишенная всяких средств и прошу о восстановлении справедливости. Г-н Жадимировский завладел всем моим приданым, и на протяжении шести лет я ничего от него не получила. К этой просьбе меня вынудило полнейшее обнищание».
Истории любви Лавинии и князя Трубецкого посвящен очерк Павла Щеголева «Любовь в равелине» и роман Булата Окуджавы «Путешествие дилетантов».
Граф П. X. Граббе, командовавший войсками на Кавказской линии и в Черномории, так отзывается о Трубецком: «С умом, образованием, наружностью, связями по родству, он прокутил почти всю жизнь, как наиболее случается у нас с людьми, счастливее других одаренными».
К этим печальным, но справедливым словам уже и нечего добавить.
«Несостоявшийся диктатор»
Трубецкой Сергей Петрович – еще один яркий представитель династии Трубецких, оставивший о себе след в истории России. Он правнук генерал-фельдмаршала Никиты Юрьевича Трубецкого, того самого сенатора, «что хорошохонько месил грязь на плацу» и которому принадлежало имение «Нескучное» – о нем рассказывалось в предыдущих главах. Сын князя Петра Сергеевича Трубецкого от первого брака со светлейшей княжной Дарьей Александровной Грузинской.