Труд и досуг

В наиболее продвинутых отраслях экономики, в экономике знаний, все больше прослеживается тенденция к насыщению офисного пространства элементами «дома». Наглядным примером «одомашнивания» может служить московский офис фирмы Avito, который в 2017 году стал победителем международного конкурса «Лучший офис» в номинации «Комфорт и эргономика». Помимо своей профильной деятельности – интернет-маркета, фирма Avito занимается разработкой и дизайном офисных проектов, поддерживая новый тренд на стирание границ между трудом и досугом. Продвигаемая фирмой концепция современного офиса представляет собой чередование рабочих мест и зон отдыха, границы между которыми весьма условны, а в ряде случаев просто отсутствуют. Мы не говорим о вполне традиционных зонах «релакса», таких как тренажерный зал, сауна, комната отдыха с бильярдом, телескопом и музыкальными инструментами, которые хотя бы отделены от рабочих мест стенками и перегородками. Мы говорим о таких элементах, которые непосредственно интегрированы в «рабочее» пространство, в силу чего оно утрачивает привычные очертания «рабочего». Так, в непосредственной близости от рабочего места могут находиться кухня, мягкие диваны, кофейные столики, искусственные ландшафтные лужайки, на которых работники офиса могут полежать с ноутбуками, книжные полки, кресла-качалки, гамаки и даже кровати.

Современный «продвинутый» офис существенно отличается от образца десятилетней давности, где работники трудятся, словно пчелы в сотах, разделенных перегородками из прозрачного оргстекла. Сотовая ячейка как образ обезличенной эксплуатации умственного труда сегодня уступает место «дому» как символу отсутствия этой эксплуатации. Организуя офисное пространство по модели дома, работодатель создает иллюзию свободного труда и делает все для того, чтобы работник по «собственному» желанию допоздна засиживался на «работе».

Все то же самое можно сказать и о пространстве досуга. Диффузия границы предполагает перенос труда в жилое помещение, которое с появлением в нем компьютерного стола становится уменьшенной копией офиса, а точнее, его продолжением. Мобильные устройства и приложения довершают этот процесс тем, что переносят труд в трансграничное пространство улиц, парков, кафе и сетей общественного транспорта. Квинтэссенцией трансграничного труда/досуга является фигура фрилансера – современного номада, кочующего по городским локусам и создаваемым «кочевьям» хакерспейсов и коворкингов.

Спрашивается, а какие изменения в связи с этим претерпевает темпоральная структура? Временная диффузия труда и досуга аналогична физическому процессу: она так же происходит в двух направлениях от границы соприкосновения, которая в результате становится условной, подвижной, пунктирной, текучей и относительной. Досуг вторгается в рабочее время как время относительного безделья, а рабочее время включается в структуру «свободного времени» в виде добавочного труда. Такое взаимопроникновение и инклюзия расщепляют темпоральную структуру деятельности: внутри нее образуются временные разрядки, лакуны, которые оказываются маргинальными по отношению к дисциплинарному разграничению работы и праздности, труда и безделья.

Маргинальное время труда складывается из вынужденных простоев, перекуров, обеденного часа, офисных «чаепитий», общения в социальных сетях и подобных вкраплений нетрудового времени. Маргинальное время досуга складывается из «работы на дому», а также лени, которые дробят единство внерабочего времени на фрагменты, перфорируют его. Иными словами, труд и досуг существуют не только за пределами, но и внутри друг друга, образуя пограничные области.

Если в рамках фордистской модели распределения времени такие вкрапления имеют регламентированный характер и регулируются логистически обоснованным ритмом производства, то в экономике знаний такая регламентация во многом ложится на плечи самого работника и зависит от его личной мотивации и ответственности. Примером может служить автоматический способ учета времени в труде программиста. Тайм-менеджер, интегрированный в программную оболочку, будет суммировать время введения программного кода с клавиатуры и компьютерной мыши, определяя время «простоя» и высчитывая «человеко-часы». Однако такой тайм-менеджмент не позволяет распознать содержательный аспект действий, равно как и производственных пауз, которые могут быть связаны как с бездельем, так и с напряжением творческого процесса. По этой причине работодатель заранее рассматривает паузы как право «тупить», а условные «перекуры» – как необходимую часть рабочего времени, предоставляя работнику в значительной мере самому осуществлять контроль рабочего времени.