Трудная книга

А вот ее жизнь. Из родных у нее есть только мать. Был отчим, пьяница и скандалист, отравлявший и без того безрадостное ее детство. Были война, фашисты, были тяжелые послевоенные трудности и моральные страдания из-за разного рода злых людей. Но была, видимо, в ней огромная жизненная сила, что не давала ей сломиться, и она, как травинка, пробившаяся меж камней, радовалась красоте мира. Помогали ей в этом книги с их совершенно другим, сложным, иногда тяжелым, а иногда солнечным радостным миром. Но из этого книжного мира ее тянуло к людям, хотелось принести им хоть какую-нибудь пользу. Пробовала писать, но таланта не оказалось — «Островского из меня не получилось». Надумала изучить иностранный язык с целью стать литературным переводчиком. Язык изучила, но работы переводчика не нашла. Стала давать частные уроки, а то и бесплатные консультации отстающим ученикам. Это приносило и материальный доход, а главное — большое моральное удовлетворение. «Мне было так хорошо, что я смогла что-то сделать, хоть и очень мало, но лучше, чем ничего. Иногда, правда, бывает так одиноко и тоскливо, чувствуешь себя никому не нужной, что жить просто невыносимо. Но у меня есть старая мама. Я сознаю свой долг быть ей опорой, потому что я душевно сильнее ее. Это единственное, что заставляет меня продолжать свое бесцельное существование».

А вот другое письмо, подобное же:

«Мне 23 года. Три последних года я инвалид второй группы. Жестокая и мучительная болезнь страшно терзает меня, гнетет и давит, доставляя столько страданий и горя, что порой хочется выть от дикой боли… Но черта-с два! С ранней юности я сросся душой с «железным» Островским, прошел его суровую школу, учусь стоицизму. Работаю литсотрудником районной газеты. Никто не знает, что я инвалид, никому, никогда я не рассказываю и не показываю своих мук. Пощады себе не даю. Счастье нахожу в одержимости. Осознав до конца судьбу, решил сгореть на работе».

Вот что значит сила человеческого духа! Значит, нет, значит, не только во времена Островского были Павки Корчагины, значит, и в нашей, мирной жизни может тоже закаляться сталь! Сколько людей, как мы видели, нравственно гибнет, например, из-за разного рода жизненных бед и неурядиц, а вот Надя Соколова из Молдавии нашла в себе силы подняться над всем этим и сохранить самое высокое представление о человеке:

«Вы меня простите, может, я не умею хорошо говорить и писать, но я умею чувствовать и стараюсь понять правду и сложность жизни. Я простая девушка, колхозница, и горжусь, что своим скромным трудом вношу хотя бы малую долю в общее дело. В поле так хорошо, легко, свежий воздух, без конца можно любоваться природой, особенно весной, когда рано утром выезжаем в поле, — какие красивые бывают картины! Ведь у нас в Молдавии неповторимая красота природы!

Но мне очень трудно найти правильную позицию поведения. Вот нам с детства твердят о беспрекословном почтении к старшим, а моя мать эгоистка, лживая и мелочная, и я не могу считать ее такою, каких воспевают в книгах и песнях. Как можно любить и уважать человека, который сам себя не уважает и которому ничего не дорого. Когда человек не знает чего-то, это еще не беда, но когда человек и не хочет знать из упрямства и мелкого самолюбия, этому нет названия. Мне это очень обидно и очень тяжело переживать.

Я с детства старалась делать так, чтобы не обидеть и не оскорбить других. Ведь если бы люди старались хотя бы думать больше о добром, это было бы большое достижение — ведь думы и мечты рождают действия.

И самая гордая красота в человеке — красота души. В этой красоте сочетание всех благородных качеств: честность и верность долгу, простота и скромность, смелость и самоотверженность в труде и в борьбе, великодушие и прямота, бескорыстие и чистосердечие, принципиальность».

Высота и низменность, разность нравственных уровней — вот психологический водораздел человеческого рода, и когда-нибудь он станет основным. И не обязательно быть героем, не одних богатырей родит земля. Но быть человеком, личностью, со своим стержнем, направленностью, со своей, как Бажов говорил, «живинкой», может и должен каждый.

«Иные ничего не хотят знать, и выпить для них — высшее удовольствие. А я хочу видеть землю, знать жизнь, понять ее справедливость и логику. А когда приходится до декабря жить в степи, в палатке, — дело военное, — когда есть случается на морозе, так что ложка примерзает к губам, когда читать удается только при луне и ловить любую свободную минуту да еще находить время для комсомольской работы — я секретарь комсомольской организации — романтика! И как бы я хотел, чтобы такую школу прошли ребята, которые, сидя в шумных, благоустроенных городах, кричат о скуке.

С гвардейским приветом Егор Анищенко».

Живинка!