Трудная книга

Как итог собственной жизни, могу подтвердить сказанное кем-то, что смысл жизни отнюдь не в ее удобствах. Это постигают не все. А когда постигают, бывает поздно что-либо исправить. И тогда с горечью вспоминают Лермонтова:

Таких две жизни за одну,
Но только полную тревог
Я променял бы, если б мог…

5.XII. Я уже устал от того напряжения мыслей, таких мыслей, которые не дают покоя и удовлетворения. Но, увы, я должен этот жребий вынести до конца и до конца договорить то, что необходимо сказать.

Завершение формирования твоего мировоззрения я отношу к последнему году учебы и первому году самостоятельной жизни.

Напомню твое намерение во время дипломных каникул совершить путешествие на Кавказское побережье. В самом этом желании нет решительно ничего предосудительного. Но ты не задал себе вопроса: за счет каких средств? Подразумевалось, что я тебе помогу. И я, быть может, помог бы тебе, если бы ты об этом просил. Но ты не просил, а объявил как свое решение. Я уже к тому времени почувствовал твое легкое отношение к тому, что делают для тебя другие, и такая форма расчета на мою помощь меня возмутила.

Второе. Ты целый год получал зарплату, семья от тебя ничего не требовала, и ты жил на всем готовом. Однако тебе была известна благородная традиция юношей из трудящихся семей — первую получку приносить матери. Первые, своим трудом заработанные деньги! Для каждой матери это радость, которая бывает только один раз в жизни. Ее сын уже на своих ногах! Он уже зарабатывает свои деньги! Ты лишил свою мать этой радости, хотя знал, что она ни на что не израсходует этих денег, кроме как на тебя. Я не помню, чтобы ты сделал подарок матери, няньке, сестре. Я не упрекаю, не обвиняю. Я констатирую. И знаю, что это не от скупости. Но не оказалось в тебе благодарного внимания к близким, которым ты столь многим обязан.

Видимо, надо долго жить и немало потрудиться самому, чтобы оценить трудолюбие других и услуги, оказанные тебе. А счет услуг, оказанных тобою, слишком мал, чтобы ты узнал истинную цену услугам. Ты еще слишком мало жил, чтобы рассчитаться за все, что получил сам. А за добро, сделанное тебе, надо отплачивать с процентами. Пусть, как гласит поговорка, лучше твой рубль пропадет, нежели за тобой копейка.

5.XII. Теперь я могу подойти к финалу этого однобокого развития твоей психологии. День твоего рождения 26 июля в нашей семье всегда отмечался особо торжественно. Мать никогда не забывала об этом дне и готовилась к нему задолго. С «Алешиной» вишни никому не разрешалось сорвать ягодки. В этом году день твоего рождения имел особое значение. Он ознаменовал твое фактической совершеннолетие, женитьбу и вступление в самостоятельную жизнь. С этого дня ты отпочковывался от семьи, взрастившей тебя, и начинал жить своей семьей. У тебя была своя комната на даче, которую Вера, твоя молодая жена, любовно превратила в свое гнездышко. С любовью и гордостью мы готовились к встрече этого дня. Вера несколько дней знала только одну заботу: памятный подарок для тебя. Как мы ни уговаривали ее обойтись тем, что можно легко купить, — ей хотелось сделать что-то приятное тебе своими руками. Но ты не только не заметил всех этих хлопот, но и бездумно обесценил их своей ворчливой ссорой с Верой. Ты не поддержал торжественности атмосферы, которую мы все любовно создавали вокруг этого дня. Ты не приласкал Веру, не обогрел своим вниманием мать, няньку, бабку, с раннего утра занятых приготовлениями к обеду. Какая-то снисходительная высокомерность для всех нас оказалась в той обыденности, с какой ты отнесся к этому торжеству. С утра ты в грязном дачном костюме занимался своим выпрямителем. Тебя с трудом уговорили побриться и переодеться. Твое поведение как бы говорило всем этим суетящимся вокруг твоей персоны людям: «Ладно, валяйте, валяйте, доставляйте себе это удовольствие, так и быть, я не возражаю, хотя мне очень некогда и это не имеет для меня значения». Ты милостиво подставлял щеку для наших поцелуев.

Но наконец наступает час торжества. Тебя окружили с поздравлениями и подарками. Ты принимал их с видом восточного владыки, разрешающего курить себе фимиам.

Хотя размолвка ощутимо стояла между вами, Вера, повинуясь велению сердца, не смогла устоять в стороне от этого чествования ее любимого. Неловко, со слезами на глазах и, вероятно, с болью в сердце она пыталась вложить в твои руки и свой, любовно готовившийся подарок. И ты высокомерно оттолкнул ее и произнес обидные слова. Девочка, не помня себя от горя и обиды, убежала из дому. Все мы, ошеломленные, растерялись и не успели ее удержать, а когда опомнились, стали ее искать, она бесследно куда-то исчезла.

Вероятно, ты и до сих пор не представляешь себе, какой ошеломляющей силы пощечину нанес всем нам этим поступком? Праздник превратился в поминки. Стали искать Веру. Пережитое в эти два часа трудно забыть. Это действительно был траур по той преждевременно погибшей радости, к какой мы долго готовились.