Трудная миссия

Моряки отряда так и называли поначалу девятый эсминец — «Запасные части». В очень сжатые сроки его надлежало привести в мало-мальски приличный вид, с тем чтобы переправить в Мурманск. Срочно была сформирована приемная команда: с каждого эсминца по восемь моряков — всего 63 человека. Это вдвое меньше штатного расписания эскадренного миноносца данного типа. Командиром «Запасных частей» был назначен флагманский штурман отряда капитан 2 ранга А. Е. Пастухов, замполитом — работник политотдела капитан 3 ранга Н. В. Матковский.

Командир корабля А. Е. Пастухов решал в те дни множество организационных и специальных вопросов с английским командованием. Ему в этом помогали члены нашей миссии.

Десять суток моряки не покладая рук мыли, чистили, скребли, ремонтировали, отлаживали корабль. А 6 сентября он, минуя позицию немецких подводных лодок, прошел вдоль восточного побережья Англии в Скапа-Флоу, а затем в бухту Лох-Ю, где формировался очередной союзный конвой.

Хочу отметить высокий моральный дух, отличную морскую подготовку и мужество этого небольшого экипажа, проявленные как в Англии, так и в арктическом переходе к родным берегам.

Особо надо сказать о командире эсминца А. Е. Пастухове. Опытный офицер, отличный штурман, он оказался и хорошим командиром корабля, умело ориентирующимся в сложной обстановке. Под стать ему был и замполит Н. В. Матковский — боевой моряк, с опытом службы на Черноморском флоте, Азовской и Волжской военных флотилиях. До войны он защитил кандидатскую диссертацию, был на партийной работе. Как политработник, умел находить ключ к сердцу каждого, отличался внимательностью к людям, отзывчивостью и требовательностью. Его, как и командира, любили и уважали в экипаже. Словом, Пастухов и Матковский отлично дополняли друг друга, сумели сплотить коллектив. И когда возник вопрос, как назвать эсминец — ведь не вечно же подтрунивать над ним, мол, «Запасные части», — команда единодушно ходатайствовала: «Дружный». Впоследствии это имя и было утверждено.

Но вернемся чуть-чуть назад, к тому периоду, когда наши моряки принимали эсминцы. Первые две недели июня для экипажей прошли в тренировках и учениях, в контрольных выходах в море. Тщательно проверялась исправность механизмов, систем и вооружения. Экипажи успешно сдали первую задачу курса боевой подготовки. Это давало им право выходить в море, отрабатывать более сложные задачи.

В те дни, вернувшись из боевого похода, связанного с высадкой десанта в Нормандию (об этом еще пойдет речь}, я приехал в одну из шотландских военно-морских баз, встретился с вице-адмиралом Г. И. Левченко. Он как-то загадочно улыбнулся, начал меня поздравлять.

— С чем? — спросил я.

— Как, разве вы не знаете? — удивился Гордей Иванович. — Со званием вице-адмирала! — Он вынул из кармана пару погонов, протянул их мне.

— Но я ничего не знаю.

— Мы слышали сообщение по радио, — сказал Г. И. Левченко.

Я поблагодарил за поздравление, однако ответил, что погоны не надену, пока не получу официального уведомления из Москвы, и оказалось, что зря. Вернувшись в Лондон, нашел среди прочих бумаг поздравительную телеграмму наркома Н. Г. Кузнецова. Но это уже было много дней спустя.

Забегая вперед, скажу, что и следующее звание меня настигло неожиданно. Это было в 1949 году, когда я работал заместителем начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. Рассматривая список военачальников, представленных к присвоению очередных званий, И. В. Сталин спросил у Маршала Советского Союза А. М. Василевского:

— А что же вы забыли Харламова?

А. М. Василевский доложил, что я являюсь председателем аттестационной подкомиссии по флоту, поэтому, мол, он не знает, удобно ли меня представлять, как это будет выглядеть…

— Ну а вы-то как — «за» или «против»?

— Я — «за». Список можно и увеличить.

— Ну зачем же увеличивать? — сказал Сталин. И, карандашом вычеркнув первую в списке фамилию, он написал сверху: «Харламов Н. М.».

Обо всем этом я узнал от маршала Василевского, который сразу после возвращения от Сталина пригласил меня к себе. Он тепло поздравил меня с новым званием и показал постановление Совета Министров СССР.

Обычно раньше четырех часов утра мы Генштаб не покидали. Но в тот день я ушел с работы в час ночи. Подъезжаю домой, а во всех окнах горит свет. Не могу понять, почему не спят мои домашние. Вошел в квартиру, смотрю:

на жене вечернее платье, на столе бутылка шампанского.

Жена бросилась поздравлять.

— Но откуда ты узнала? — удивился я.

Оказалось, что позвонил С. М. Штеменко и порекомендовал встретить «полного адмирала» по-праздничному.

Я, конечно, был тронут таким вниманием.

Пришла пора оформить прием эсминцев, поднять на них бело-голубой краснозвездный флаг.

В воскресенье, 16 июня 1944 года, на торжественную церемонию подъема флага приехали посол Советского Союза Ф. Т. Гусев, командующий отрядом вице-адмирал Г. И. Левченко, командующий военно-морским округом английский ваце-адмирал Максвелл, мэр Ньюкасла, сотрудники советской военной миссии и английские офицеры.

Первым выступил вице-адмирал Максвелл: