Трудная миссия

Он все еще был небольшим: 100 километров по фронту и 50 — в глубину. Гитлеровцы, как пишет О. Брэдли, «проявляли удивительную изобретательность при переброске своих войск на фронт». Но если учесть, что крупное наступление Красной Армии летом 1944 года, предпринятое под Ленинградом, в Карелии, Белоруссии и в других районах, не только не позволяло гитлеровцам снимать войска с советско-германского фронта, но и заставляло направлять на Восток основные резервы, то изобретательность, о которой говорит Брэдли, касается, очевидно, только войск, находившихся в Западной Европе.

Нормандская десантная операция проводилась в особо благоприятных условиях, когда поражение фашистской Германии уже было предрешено. Красная Армия по-прежнему сражалась с главными силами врага. В Западной Европе находилась лишь небольшая часть гитлеровских дивизий, да и то не полностью укомплектованных. Это существенно облегчало союзникам вторжение во Францию.

Но, несмотря на облегченную обстановку, в которой проводилась операция, многие решения, приемы и способы действий, применявшиеся как при подготовке, так и в ходе боев, представляют, на мой взгляд, интерес и в современных условиях. Это в первую очередь относится к созданию специальных средств и сооружений для обеспечения высадки и действий десанта на берегу, к организации сил и способам обеспечения перехода морем, к преодолению заграждений и особенно к маскировке и организации разведки. Немаловажное значение имел и выбор места высадки.

Одним из главных недостатков можно считать то, что с захватом пунктов высадки наступление в глубину на какое-то время было, по существу, приостановлено. Основные усилия были направлены на объединение и расширение захваченных участков, на образование тактических плацдармов. Это позволило противнику создать здесь относительно устойчивую оборону, для преодоления которой потребовались дополнительные усилия. Расширяя плацдарм, союзные войска действовали преимущественно методом оттеснения врага, что снижало темп наступления.

В целом же вторжение во Францию и последующие действия завершились крупной победой. Германии пришлось теперь вести войну на два фронта.

17. НА СУХОПУТНОМ ФРОНТЕ

Я находился в одной из военно-морских баз в Шотландии. Вечером, вернувшись с кораблей в гостиницу, первым делом включил приемник: хотелось прослушать сводку фронтовых новостей. Меня поразил взволнованный голос диктора, часто повторявшего одно и то же словечко «виуан». Речь шла, как я постепенно уяснил из сообщения, о бомбардировке английской столицы самолетами-снарядами ФАУ-1.

Разговоры о новом немецком оружии уже давно ходили в военных кругах, но широкая британская общественность узнала о нем в середине июля 1944 года: самолеты-снаряды упали в центре Лондона и вызвали страшные разрушения.

Диктор сообщал о многочисленных жертвах, о панике, охватившей город. Правда, власти, стремясь пресечь вспыхнувшую панику, запретили газетам и радио даже упоминать о ФАУ-1. Но дело, разумеется, от этого не менялось.

Гитлеровцы обрушивали на британскую столицу все новые и новые партии смертоносного груза.

Нужно было подумать о семьях членов миссии: оставаться в городе им было небезопасно. Я связался по телефону со своим заместителем генералом А. В. Васильевым.

Было решено эвакуировать семьи в базы, где находились наши офицеры, комплектовавшие конвои. Я попросил Андриана Васильевича отправить мою жену, сына и дочь в Ньюкасл. Через несколько часов он вызвал меня к телефону и сообщил, что жена наотрез отказывается выезжать из Лондона до моего возвращения.

— Тогда отправьте силой.

— Вы шутите, Николай Михайлович?

— Да нет. Расценивайте это как приказ.

Жена вынуждена была согласиться.

Вскоре, вернувшись в Лондон, своими глазами увидел, что творилось в английской столице. На вокзале шумела и голосила растерянная толпа. Женщины с детьми бегали по перрону за каким-то железнодорожным начальником, умоляя отправить их в первую очередь. Многие спали на чемоданах. У касс стояли понурые очереди насмерть перепуганных людей.

Я видел англичан в период самых интенсивных бомбежек. Но всегда поражался их спокойствию, выдержке и дисциплинированности. Даже когда завывали сирены и над головами гудели «юнкерсы», редко можно было увидеть бегущего лондонца. Он шел в метро, не ускоряя шага, дабы не утратить достоинства. Для англичанина нет ничего унизительнее, чем «потерять лицо» и выглядеть смешным в глазах других. Но сейчас я видел суетливых, крикливых, работающих локтями у касс людей. Всем хотелось поскорее покинуть город.

Трудно осуждать лондонцев. Я вскоре убедился, что звук приближающихся самолетов-снарядов (будто кто-то мчался по небу на мотоцикле с чихающим мотором) мог вывести из равновесия даже людей с очень крепкими нервами.

Обыкновенная бомбежка длилась обычно не более двух часов, остальное время человек отдыхал. Но самолеты-снаряды держали его в постоянном нервном напряжении; было трудно предсказать, когда появится огненный хвост ФАУ и какую цель снаряд изберет.