Трудная наука побеждать

Возможно, все это выглядело слишком по-школярски, однако иногда и такой метод воспитания нужен. Особенно когда опытный военачальник проявляет небрежность, непростительную даже юному лейтенанту.

После захвата высоты 220 путь на Вену был открыт. Тянувшаяся к городу равнина — плоская, без естественных (до пригородных высот) рубежей — давала нам, наступающим, все преимущества.

Генерал Захватаев был доволен докладом. Пользуясь тем, что он в хорошем расположении духа, я повторил просьбу вернуть в корпус 80-ю дивизию. Она должна обязательно участвовать в боях за Вену. Ее ветераны до сих пор переживают «январский позор», когда фашистам удалось неожиданно напасть на дивизию у Агостиана и нанести ей тяжелое поражение. Солдаты и командиры рвутся в бой, чтобы смыть это пятно.

— В самое ближайшее время, — ответил командующий армией, — она будет сменена и возвращена вам.

Мы распрощались, довольные друг другом. Однако ненадолго. 7-я дивизия прочно застряла близ одного населенного пункта, и командующий забеспокоился.

— Товарищ Бирюков, — сухо спрашивал он, — долго ли вы намерены топтаться на огородах?

— Огороды — на плане, товарищ генерал. А здесь, на местности, большие заводские территории. Многие объекты заранее приспособлены к обороне, их надо разрушать, а тяжелой артиллерии вы мне не даете…

— Подожди-ка минуту… Так вот, к тебе сейчас едет начальник политуправления фронта генерал Аношин.

— Вот и хорошо, — обрадовался я. — Посмотрит, кстати, эти самые «огороды»…

Пока мы с Чиковани ждали начальника политуправления на шоссе, возле условленного указателя километров, я рассказал ему об Иване Семеновиче Аношине. Он был секретарем обкома партии в Башкирии и здорово выручил нашу дивизию в июне 1941 года, незадолго до начала войны.

Дивизия стояла тогда в Башкирии. Когда пришел приказ грузиться в эшелоны (общее направление движения — на запад), у нас было всего тринадцать грузовых автомашин. Ясно, что этот транспорт не мог обеспечить погрузку сорока эшелонов в жесткие сроки. Вот тут-то и помогли нам партийные органы и совнарком Башкирии — выделили для нас девяносто автомашин. Дивизия отбыла вовремя.

Помню также, что Аношин интересовался состоянием моего здоровья, когда я лежал в уфимском госпитале осенью 1941 года.

— А как же он попал на наш фронт? — спросил Чиковани.

— Точно не знаю. Слышал от товарищей, что упросил Центральный Комитет партии направить в действующую армию.

В этот момент подъехала машина Аношина. Поздоровавшись с Иваном Семеновичем, мы направились к наблюдательному пункту командира 7-й дивизии.

Полковник Дрычкин встретил нас около издырявленного снарядами дома, кратко доложил боевую обстановку и повел наверх, на свой наблюдательный пункт. По полуобрушенной лестнице мы поднялись на третий этаж. Через оконный проем открылся вид на огромную заводскую территорию с множеством каменных построек, толстых и высоких труб, линий узкоколейки. Все объекты были приспособлены к обороне, в кирпичных и каменных стенах прорезаны амбразуры.

— Вот так огородики — ничего не скажешь, — заметил Анилин. — Видимо, строительство уже военного времени. Поеду докладывать маршалу Толбухину, что тут без артиллерии крупного калибра не пробьешься…

Генерал Аношин вернулся в штаб фронта, и вскоре к нам начала прибывать тяжелая артиллерия. При ее помощи гвардейцы быстро овладели заводской территорией. Оказалось, что этот завод производил орудия тяжелых калибров.

Захват корпусом двух крупных опорных пунктов (высоты 220 и завода) сразу ослабил оборону противника. Темп нашего продвижения повысился. До Вены было, что называется, рукой подать.

Штурмуем Вену

С высот, что захватили мы накануне, открылась панорама австрийской столицы — нагромождения этажей и готических крыш, стремительные контуры соборов, лес фабричных труб, полоски дорог — железных и автомобильных, бегущих из полей туда, в глубь огромного города, хребты мостов над речками и каналами, зеленые пущи вдали — центральное венское кладбище…

Наша 4-я гвардейская армия наступала на Вену с юга и юго-запада. С ходу переправившись через речку Лизингбах, наши штурмовые группы атаковали опорные пункты, созданные противником на заводских и фабричных территориях, в насыпях железных дорог.

Один за другим докладывают командиры дивизий. Только что 5-я и 7-я дивизии ворвались в южный пригород, преодолев реку Швехат — семнадцатую за последние дни водную преграду. Среди пленных — солдаты и офицеры 3-й танковой дивизии СС и 24-й зенитно-артиллерийской дивизии.

Звонят из 80-й дивизии:

— Начали переправу через Дунайский канал в сторону парка Пратер…

Из 7-й:

— Взаимодействуя с 80-й дивизией, освобождаем Кайзер-Эберсдорф, продвигаемся дальше…

Из 5-й:

— Овладели большой частью городского кладбища. В боях отличились парторг роты из 16-го полка Копейкин и красноармеец Демин. Вдвоем они принудили сдаться группу из 134 вражеских солдат…