Трудная позиция

Зазвонил телефон. Надя сняла трубку и тут же стушевалась, заговорила тихо, с неловкостью:

— Да, да, это я. Куда собираюсь? Никуда не собираюсь. Нет, просто отдыхаю. Отдыхаю, и все. Что, что? Извинения? А зачем? Нет, нет, это смешно даже...

Вашенцев взял с тумбочки ноты и, положив их на колени, стал с безразличным видом неторопливо перелистывать. «Пусть, пусть постарается», — с усмешкой подумал он, уверенный, что извинения просит Крупенин. И когда Надя сказала последнее «нет» и опустила трубку, он удовлетворенно вздохнул: «Молодец, Надежда Андреевна. Так и надо!»

После телефонного разговора Надя снова села к пианино. Только в ее движениях и в голосе теперь уже ощущалась какая-то рассеянность. Пальцы по клавишам бегали вяло и неуверенно. Взяв несколько аккордов, она беспокойно вздохнула и, закрыв тетрадь, отодвинулась от пианино.

— Что же вы? — спросил Вашенцев.

— Плохо. — Она грустно посмотрела на него. — Это совсем не то, Олег Викторович. Я лучше сыграю вам Грига. Ладно?

«Какая она красивая и воодушевленная, когда играет. И меня не сторонится как будто», — слушая ее, думал Вашенцев.

— Ну, вы готовьтесь к походу, — напомнил он еще раз, выходя в прихожую одеваться.

— А как же, обязательно, — пообещала Надя. — Только не подвела бы погода, Олег Викторович.

— Прикажем, чтобы не подводила, — улыбнулся Вашенцев.

Домой он уходил необыкновенно бодрым. Тайный сговор с Надей словно перенес его в другой мир, веселый, радужный и в то же время беспокойный. Ему казалось, что он взобрался,на высокую гору и теперь пытается пройти по трудному, обрывистому карнизу, где на каждом шагу можно оступиться и загреметь вниз, в пропасть. «Но почему в пропасть? Я же просто посидел, послушал музыку. А сходить на лыжах в предгорье пообещал ради нее же, Нади. И вообще, разве плохо быть поближе к Забелиным? Совсем не плохо. И отношение самого Андрея Николаевича мне вовсе не безразлично».

Эти мысли покинули Вашенцева лишь дома, когда, переступив порог, он увидел обеспокоенных соседей и услышал целую кучу упреков:

— Куда же вы пропали, Олег Викторович? Ждем, разыскиваем по телефону.

— Нехорошо, нехорошо, Олег Викторович!

— Да понимаете, встретил кое-кого, заговорился. Настроение у всех праздничное, веселое.

— А я звонил в дивизион. — Корзун неторопливо посадил на горбатый нос очки в мощной роговой оправе. — Всех дежурных всполошил. Нет, говорят, и все.

— Верно, не дошел, — признался Вашенцев. — А нужно было. Есть дела серьезные. — Подумав, прибавил нехотя: — С Красиковым каша заварилась. Есть у меня такой. Ох и фигура, должен сказать!..

Корзун снял очки, сощурился и надел снова.

— Красиков? Стойте, стойте. Ну да, правильно, он самый, — вспомнил вдруг Корзун. — Интересное совпадение!

Светлана Ивановна не вытерпела, взяла обоих мужчин под руки и потянула в комнату, где на широком круглом столе среди разных закусок уже стояли графин с водкой и бутылка шампанского.

Дети, мальчик и девочка, такие же круглолицые и веснушчатые, как мать, в одинаковых желтых пижамках сидели на полу под елкой и что-то строили из ярких деревянных кубиков. Вашенцев повернул было к ним, но Светлана Ивановна не пустила его.

— Потом, потом, Олег Викторович, — сказала она строго. — А сейчас немедленно за стол.

Вашенцев сел рядом с хозяином и, пока тот наливал из графина, спросил его:

— Так что же у вас с Красиковым, расскажите?

— С Красиковым-то? — переспросил Корзун. — Да ничего особенного, так... ерунда. Вот выпьем лучше давайте за все хорошее в новом году. — Он поднял рюмку, и они чокнулись.

— Нет, уж вы не томите, — попросил Вашенцев настойчиво. — Нельзя же так... с намеками.

— Ну что ты в самом деле, — метнув на мужа сердитый взгляд, сказала Светлана Ивановна. — Начал — так договаривай.

И Корзун рассказал, что два дня назад, во время проверки контрольной работы, он обнаружил в тетради Красикова весьма любопытный листок с пессимистическими излияниями.

— Стихи какие-нибудь? — предположил Вашенцев.

— Нет, не стихи, — покачал головой Корзун. — Совсем другое. А впрочем, я покажу вам завтра по секрету.

— Почему по секрету? — удивился Вашенцев. — Вы передать мне должны.

— А вот насчет передать... не знаю, — усомнился Корзун. — Не смогу, наверное. Не имею на то поручения от автора. Все произошло, так сказать, чисто случайно.

Вашенцев удивленно смотрел на Корзуна, не понимая, всерьез он говорит или притворяется. И, убедившись, что он говорит вполне серьезно, отодвинул рюмку.

Светлана Ивановна снова бросила сердитый взгляд на мужа, как бы говоря ему: «Ох, и дернуло тебя, завести разговор об этом Красикове! Не мог уж подождать, когда пройдет праздник». Корзун и сам теперь понимал, что сделал непростительную ошибку, и уже старался исправить ее, предлагая поговорить о Красикове потом, после ужина или завтра.

— Не доверяете, значит? — обиделся Вашенцев. — Вот уж этого я не ожидал.

— Да что вы говорите, Олег Викторович, — мягко возразил Корзун, — я же без умысла. Я просто не имею никаких на это оснований.