Трудно быть ангелом

Но разве смогу я в обществе малознакомого мужчины погрузиться в те ощущения, которые нахлынули на меня вчера в Святой Софии? Соприкоснуться с воспоминаниями прожитых жизней, поднимающимися со дна души как забытые сны? Смогу ли наслаждаться старыми фресками столько, сколько мне захочется, или буду чувствовать на себе нетерпеливый мужской взгляд? Буду ли я, наконец, сама собой? Не блестящей женщиной, покачивающей туфельку ногой в ожидании рисового пудинга, а испуганной и в очередной раз брошенной девочкой, которая снова учится дышать без пуповины своей любви?

Не надоело ли тебе все время быть с мужчинами, Ангел? Может, хоть недолго побудешь сама собой? На этом вопросе решение было принято, и я отправилась осматривать стамбульские мечети в одиночку.

К Сулеймание, которая в путеводителе была названа «принцессой среди всех стамбульских мечетей», я добралась, изрядно попетляв по Фатиху – одному из старейших районов Стамбула. Это напомнило мне первый год жизни в Москве, когда я без конца путалась в кривых улочках центра: абсолютно невозможно было предугадать, куда какая выведет. Я и полюбила Москву в свое время за непредсказуемость, которая поддерживает веру в чудо. Но Стамбул по запутанности своих переулков мог дать Москве изрядную фору. Пытаться не заблудиться было бесполезно. Спасало то, что англоязычные люди попадались не так уж редко, а вблизи главных достопримечательностей стояли указатели.

Сулеймание выплыла передо мной на выходе из очередного переулка – внушительная громада серого камня, как и большинство стамбульских мечетей. Каскадом крутобоких куполов и высоких стен она возвышалась над мавзолеем, кладбищем, поросшим розами, и рядами ресторанчиков – верным признаком популярности этого места.

Мне не повезло. Когда я вошла во двор мечети, над головами и крышами потянулось пронзительное, усиленное динамиками пение муэдзина, созывающего правоверных на дневную молитву. Во время намаза вход в мечети для неправоверных был закрыт.

Я немного постояла во дворе, глядя, как поток верующих сбрасывает обувь и затекает под большой кожаный занавес, скрывающий дверь. Затем развернулась и пошла назад, раздумывая, чем занять ближайшие полчаса. Краем глаза заметила, что какой-то мужчина в деловом костюме спешит вслед за мной по дорожке.

– Извините, вы хотели попасть в мечеть?

Я остановилась и посмотрела на спрашивающего. Довольно приятный молодой человек лет тридцати, одетый в строгий темно-синий костюм с галстуком.

– Да.

– Сейчас время молитвы, но если вы подождете полчаса, то вход снова откроют для всех желающих.

– Спасибо. – Я решила не разочаровывать нового знакомого тем, что информация не представляет для меня интереса.

Мне сразу стало ясно, что любезное пояснение было лишь предлогом для знакомства. Этот турок был не столь обаятелен, как Синан, но так же вежлив и, судя по всему, свободно говорил по-английски. Примерно одного со мной роста, с грустными карими глазами и небольшими усиками, придававшими ему вид неудачливого актера.

– Откуда вы? – поинтересовался он.

– Из России. – Мне больше не хотелось играть в прятки.

– О, я часто там бываю! – обрадовался он. – И даже немного говорю по-русски. Я работаю на «Турецких авиалиниях». Знаете?

– Да, конечно.

– Меня зовут Берек, – он вытащил визитку. – Кстати, я буду в Москве двенадцатого и тринадцатого мая. А как вас зовут?

– Ангелина.

– Не хотите выпить кофе?

– Нет, я предпочла бы просто прогуляться по окрестностям.

Пока мы гуляли, Берек расспрашивал, что я уже посмотрела в Стамбуле, рассказывал об окрестных улочках и о своей работе. У мечети он оказался случайно: шел в университет, где у него в час была назначена встреча с научным руководителем. Он писал диссертацию по энергетике и даже попытался пересказать мне основные тезисы. Я в это время размышляла о том, что мог бы означать этот очередной кульбит судьбы. Второй день в новом городе – и второе знакомство. Молодой привлекательный турок, работающий в авиакомпании, без пяти минут кандидат наук, да еще и говорящий по-русски. Все условия для необременительного, но приятного романа. В отличие от Синана он был более робок, но меня это даже радовало.

Прогулку мы закончили через полчаса, когда мечеть уже открылась, а научный руководитель, очевидно, начал нетерпеливо поглядывать на часы.

– Я понимаю, что в мечети вам, наверное, хочется побыть одной, – осторожно сказал Берек. – Но, может, вы тогда позвоните мне после? Или завтра? Мы могли бы поехать вместе в Таксим, выпить кофе в «Старбаксе»?

Я обещала подумать. Должно быть, он понял, что это всего лишь форма вежливого отказа, но все-таки, расставаясь со мной в узеньком переулке, где приходилось вжиматься в стену, пропуская машины, сказал:

– Или вы можете позвонить, когда я буду в Москве, в мае. Позвоните, я буду ждать.

«Ну вот, теперь у меня даже есть выбор», – весело подумала я, убирая визитку Берека в тот же нагрудный карман плаща, где лежала карточка Синана.