Трудно быть геем (СИ)

Как только я оказался внутри темных и прохладных сеней, дверь за мной хлопнула, лязгнул железный засов, и сильное тело прижало меня к стене.

- Я знал, что ты решишься! - выдохнул мне в лицо Антон.

- На что? - я попытался его оттолкнуть и увернуться от его сильных рук, стаскивающих с меня футболку. - Не надо, - это я уже шептал в его губы.

Теперь мы кружились, скорее, в вальсе. В темноте мы натыкались на стулья, тумбочки, какие-то ведра. Я был весь поглощен его поцелуем и этим танцем. Я тоже срывал с его горячего тела тонкую рубашку. Мне безумно хотелось трогать его руками, целовать, кусать и не знаю, что еще. Когда он отстранялся, чтобы освободить себя или меня от очередной части одежды, в голове прояснялось, и вспыхивала красной мигающей табличкой мысль: «ЧТО Я ДЕЛАЮ?», но надпись гасла, как только его губы касались моих.

Жаркая возня на скрипучей кровати продолжалась очень долго, по крайней мере, мне тогда так показалось.

- Возьми его в рот, - шепнул мне Антон. Я не помню, как оказался лежащим между его ногами. Его большой напряженный член тыкался мне в щеку, направляемый его нетвердой рукой.

- Нет, я не смогу.

- Попробуй же! - видимо, от возбуждения, его голос дрожал.

- Нет, неприятно. Убери это от меня, - я отодвинул его член и руку от своего лица и сел на край кровати.

- Эй! Ты чего? Иди ко мне, - он взял меня за плечи и, повалив на спину, снова принялся целовать.

Уже светало, и я уже мог различить рисунок обоев на стене. Я чувствовал, как его член упирается в меня сзади.

- Не надо, - я попытался отодвинуться, но его руки крепче стиснули мои бока, - не…

Да, было больно, но все же терпимо. Намного неприятнее было чувство, что я хочу «по-большому».

- Хватит! Я в туалет хочу, Антон! Я сейчас обосрусь! - я то пытался отцепить его руки от себя, то оттолкнуть его. Иногда это неприятное ощущение вдруг проходило, и его место занимало ноющее и шевелящееся внутри удовольствие.

- Расслабься! Это тебе кажется, что ты в туалет хочешь!

И снова то боль, то желание очистить организм, то чувство наполненности и удовольствия. Когда его рука дотронулась до моего члена, я не выдержал. Мышцы моего живота начали сокращаться, внутри меня все сжалось, и крепкий ком, скопившийся у меня в районе яиц, начал медленно таять во мне, вырываясь наружу и обдавая спермой старенькие обои.

Я как можно сильнее сжал губы и схватил руками подушку, чтобы не закричать, но так и не смог сдержать предательского мычания.

Я не понял, в какой момент кончил Антон. Во время секса он только громко сопел и иногда выдавал звуки, похожие на рычание. Внутри себя я тоже ничего особенного не почувствовал. Возможно, из-за того, что не привыкшая к такому обращению кишка была раздражена и не почувствовала извержения. В общем, я не знаю. Он просто вышел из меня, встал, бросил мне в спину: «Я ссать!» - и ушел. Я так и остался лежать голым на кровати, рассматривая брызги своей собственной спермы на стене.

Глава 7

Я лежал в чужом доме на старой скрипучей кровати, и меня душили слезы. Мне не было больно физически. Мне просто было себя жалко. Сейчас мне было необходимо, чтобы Антон лежал рядом, обнимал меня и гладил по голове, как это всегда делала Ленка. Я чувствовал себя жалким и использованным. Нет, Антон не был груб со мной. Для первого раза все прошло очень неплохо, и мне даже понравилось, но… не хватило ласки.

Я видел себя как будто со стороны, вернее, откуда-то сверху. Я смотрел на свое худое тело, скрюченное в позе эмбриона на смятых простынях. Я был жалок и уродлив. Видимо, я задремал и сквозь вязкую пелену сна почувствовал, как тяжелое одеяло опустилось на меня, кровать скрипнула и теплая рука обняла меня за плечо. Я улыбнулся. Да, вот то, что мне сейчас было нужно. Именно нежность. Но, эйфория прошла, как только я услышал позади себя громкий храп.

Я не знаю, сколько я спал и во сколько проснулся. В комнате ярко светило солнце, и за окном пели птицы. Я чувствовал спиной и попой горячее тело Антона, но боялся пошевелиться. Наконец, осмелев, я обернулся. Антон лежал на спине, закинув обе руки за голову, и храпел. Очень тихо, чтобы его не разбудить, я выполз из-под одеяла, перелез на край кровати, встал и стал собирать свою одежду, разбросанную по полу. Уже возле двери я обернулся и посмотрел на Антона. Он все так же лежал с закинутыми за голову руками. Слезая, я, видимо, стянул с него одеяло, и теперь он лежал абсолютно голый. Тяжелый ком желания набух внизу живота. Мне захотелось разбудить его и снова почувствовать то ощущение наполненности внутри себя. Я с трудом оторвал взгляд от красивого тела Антона и ушел.

- Слушай! Слушай! Бля-а-а… Мне Якутина почти дала, прикинь, - Толик был весь какой-то дерганный и возбужденный.

- Что значит «почти»?

- Ну, я тока сунуть хотел, а она мне, типа, такая нет. Без презика не буду. Вот бабы, бля! Из-за резинки уперлась!

- Презик, говоришь? - я вдруг вспомнил, что, собираясь на дачу, положил деньги и телефон в сумку-планшет, и там я точно видел маленький серебристый квадратик. - Пошли, - и я потянул Тольку за рукав в дом.