Трудно быть геем (СИ)

Наконец фотосессия кончилась, и Пашка взял на руки мое трясущееся от возбуждения тело и понес в спальню. Каждый поцелуй, каждое прикосновение его рук било мое тело током. Кода его зубы несильно сдавили мой сосок, мне показалось, что меня насквозь пронзили огромной иглой. Все ощущения усилились, и даже на прикосновение простыней к моей коже мое тело отозвалось дрожью. Оргазм был настолько сильным, мучительным и долгим, что мне показалось, что на секунду я потерял сознание. Меня как будто медленно выворачивали наизнанку.

Мы встречались больше года. Пашка исчез так же неожиданно, как появился в моей жизни. Я не переживал и не страдал. Я не испытывал ревности от мысли, что сейчас он фотографирует и трахает кого-то другого. На память о нем у меня сталась скрытая папка с названием «Три хуя» и умение сочетать в своем организме нужные таблетки для определенного настроения.

Я не только перепробовал весь ассортимент таблеток, порошков и травок, предлагаемых облезлым котом, я, незаметно для себя, уже не мог без них жить…

Глава 17

Такое странное утро… весь город в какой-то серой дымке, дома устало покачиваются, а под ногами мягкий асфальт, в котором вязнут мои ноги. Я пять минут тыкаю ключом в замочную скважину и только потом понимаю, что в моей руке не ключ, а серебристая зажигалка. Что за фигня? Мне просто нужно поспать…

Я захожу в пустую квартиру и вдыхаю ее мертвый запах, запах табака и протухшего мусора в помойном ведре. Дома пусто. Я уже полгода живу у бабушки, которая сейчас уехала на дачу. Пока я был на югах, мать с Мишаней сдали квартиру и съехали на его хату на другой конец города.

Я не сплю уже почти неделю. В моем организме произошел какой-то странный сбой. Он сам не спит, но у меня постоянное ощущение, что я живу во сне. Подхожу к зеркалу и провожу рукой по колючему, давно не бритому подбородку. Ну, и рожа у тебя, Шарапов! Я похож на привидение. Серое, прозрачное, с красными блестящими глазами. Мне просто нужно поспать…

Уже третий час лежу на кровати и слушаю раздражающий стук. Тук-тук. Тук-тук. Вы там совсем охуели? Сколько можно стучать? Тут человек пытается уснуть, а вы… Не сразу доходит, что это бьется мое сердце. Пожалуйста! Хватит! Я не могу больше слушать этот звук! Мне просто нужно поспать…

Уснуть не удается. Проснувшийся город громко шумит за моими окнами, а я все так и лежу на кровати, скрестив руки на груди, как покойник. «Надо найти таблетки, чтобы поспать!» Эта мысль заставляет меня медленно подняться, и я лезу в белую коробочку с красным крестом, куда бабушка убирает лекарства и ненадолго замираю с ней в руках. Ну, и хуй с ним! В коробке несколько темных пузырьков и пластинки таблеток, перетянутые резинкой. «Фуросемид» - не то. «Анальгин» - тоже не то. «Атеци… ациле…» - да ну, на хуй! На самом дне нахожу кусок бумажной упаковки, а в нем четыре таблетки. «…дрол». Бумажка разорвана, и прочитать надпись целиком невозможно, но оставшиеся буквы мне что-то напоминают. Мне просто нужно поспать…

- Да пошло все лесом, - шепчу я, - мне просто нужно поспать!

Таблетки растворяются во мне, и я это ощущаю почти физически. Вот они начинают тихо шипеть в моем желудке, от них отделяются маленькие пузырьки вперемешку с малюсенькими белыми кусочками лекарства. Таблетки внутри шипят и уменьшаются. Сейчас я пойду в кровать и лягу баиньки. Мне просто нужно поспать…

Иду по коридору, и он мне кажется бесконечным. Пол и потолок качаются, и, чтобы не упасть, я держусь за стены. Что за бля? Из-под моих ног выскакивает большая черная кошка и убегает в темноту туалета. Еще шаг, и еще одна кошка скрывается в ванной. Когда это бабушка успела завести кошек? И почему они все черные?

Я открываю глаза. В комнате темно. Интересно, это вечер или утро? Или все еще ночь? Кто-то пытается открыть дверь ключом. Мое сердце подпрыгивает от страха в груди. Воры! Мне нужно вызвать скорую. Зачем скорую? Милицию. Зачем милицию? У них ведь ключ, значит, это свои воры, знакомые. Я не могу разобраться в странных несвязных мыслях, копошащихся в моей голове, как черви.

- Ты уже дома? - слышу голос моей Машеньки. - Господи! Когда успел так надраться-то?

- Ма-а-ашу-у-уля-а-а… - я радостно улыбаюсь ей.

- Ну-ка, пойдем я тебя покормлю.

Мы сидим на кухне, и яркий свет лампы раздражает мои слезящиеся глаза. Машенька мне что-то говорит, а я ей что-то отвечаю, но слова почему-то путаются у меня во рту и прилипают к зубам, как ириска. Мне, наконец, удается сконцентрировать взгляд на ее лице, и я вижу ужас в ее глазах.

- Одевайся, - на мою кровать падают джинсы и футболка. На улице светло. Наверное, наступил день. Почему так быстро? И зачем у нее в руках сумка?

- Мы куда? - вопрос я выдавливаю из себя, словно засохшую пасту из тюбика.

- Мы уезжаем. Тебе нужен отдых.

- Мне на работу… - я быстро забываю, о чем я только что говорил, - какой сегодня день недели?

- Суббота.

- Как суббота? - я удивлен. Я точно помню, что вчера был вторник, а вот куда делись среда, четверг и пятница… не помню.

- Я была в твоем салоне, написала от твоего имени заявление на отпуск за свой счет.